А я прикрыла глаза, осматривая окружающее иным, темным зрением. И то, что предстало моим глазам, повергло меня в дикий первобытный восторг.
Это и правда был Ноктюрн смерти…
И уже не нужно было обладать особым зрением, чтобы увидеть их.
Над блестящим от воска полом кружили белесые тени, духи. Будто в один миг кто-то открыл врата в Сумерки. Будто с десяток некромантов-магистров явились на кладбище, проводя совместный ритуал спиритизма.
Вот только тут не было магистров. Не было ритуала. Никто не читал ни одного заклятия, способного призвать неупокоенную душу.
Был лишь один Рейв и его ноктюрн.
Ноктюрн короля мертвых…
Все четче становились образы, все ярче мертвые лица. Музыка продолжала литься, словно лунный свет, под которым неживые начали танцевать.
Вот девушка в длинном белом платье. Может, когда-то оно было совсем другого цвета, но сейчас имело оттенок пепла. Рваные лоскуты свисали с юбки. На руках и лице были заметны трупные пятна, а изо рта вывалился сгнивший язык.
Но это лишь мгновение. Вот девушка сделала оборот в танце, и ее облик снова стал человеческим. Исчезли страшные повреждения. Платье обрело былую пышность и целостность. Только сама его хозяйка не улыбалась.
Рядом с ней находился точно такой же мужчина в старом дырявом фраке, фасон которого подозрительно напоминал тот, что был на Рейве в первый день нашей встречи…
И еще несколько десятков таких же древних духов. И их становилось все больше. Они танцевали и танцевали как проклятые, с каждым оборотом разглядывая нас, живых, своими мертвыми глазницами.
А я повернула голову к Рейву, все еще не веря своим ушам и глазам, что действительно слышу Ноктюрн смерти и вижу этот диковинный танец.
Некромант играл. Я прикрыла веки и поняла, что он не просто творит мелодию на пианино. Под его пальцами находились иные, призрачные клавиши.
А в следующий миг в основании зала, в нескольких метрах от короля и его невесты вдруг возник трон. Он казался продолжением самого зала. Его сердцем и его основой. И если приглядеться, то и стены уже приобретали совсем другой вид. Исчезла слащавая розовость. Теперь на мягкой обивке из темно-шоколадной ткани были вытканы белоснежные драконы с алыми глазницами. В углах зала стояли высокие напольные канделябры, отбрасывающие настоящие блики восковых свечей. А вдоль стен расположились слуги-привидения, держа в мертвых руках подносы с прозрачными яствами.
В один миг Рейв вдруг отнял руки от пианино, повернувшись к залу. Но музыка не перестала играть. Клавиши нажимались теперь сами собой. И магическая пляска смерти продолжалась.