Тьма и Сумерки…
Маленькая, хрупкая как снежинка. Дотронься, и растает. А не дотронуться невозможно.
— Рейв, — тихо прошептала Ангелина.
Сдавленно, сладко. Так, что голова закружилась, а от напряжения в узких брюках стало почти больно.
Некромант закрыл глаза, тяжело дыша. Толкнулся вперед бедрами, медленно надавливая на самые пошлые и чувствительные точки, скрытые нижним бельем и юбкой.
Девушка тихо выдохнула, схватившись за его плечи. Издав едва слышный звук, напоминающий стон. Звук, разорвавший реальность некроманта. Вышибающий последние мысли.
Тьма и отродия Сумерек! Он жаждал ее, как приговоренный последнего желания! Как путник в пустыне — сочного тропического фрукта.
Мало понимая, что вообще происходит, действуя на одних инстинктах, Рейв целовал ее губы. Жадно, страстно, исступленно. Опускался к шее, пьянея от тонкого запаха, который уже так давно стал причиной его постоянного голода. Впитывал ее быстрое тяжелое дыхание, еще плотнее закручивающее гайки безумия.
И в какой-то момент его рука сама проскользнула между ними, медленно, но уверенно двигаясь по женскому бедру, прощупывая каждый сантиметр ее тела, ее горячей кожи. Задирая юбку…
— Правильно, вот так, Рейви!
Как удар в висок — голос Ульфрика Айриса.
Опять.
Рейв глубоко вздохнул.
Остановиться сейчас было сложнее, чем воткнуть самому себе в ногу тупой кинжал. Но долбанный друид прекрасно справлялся с этой задачей.
— Мы же сейчас трахнем девчонку, правда? — проговорил белесый призрак, восседающий в кресле напротив.
Он подпер голову рукой, с интересом наблюдая за происходящим.
И ведь по морде ему не дать, не услышать хруста шейных позвонков, не разбить в кровь его гадкую физиономию.
Рейв распрямил руки, тяжело дыша. Глядя только в темные, замутненные желанием глаза девушки. Рассматривая ее влажные, приоткрытые губы, маленькую жилку на шее, которая пульсировала так быстро, так горячо.
— Ну, давай уже, не медли. Найдешь другую на роль девственного ягненка для заклания, — продолжал друид. — А эту отымей так, чтобы кричала от удовольствия. Или боли. А лучше и то, и другое.
Некромант зажмурился. Слишком яркими были картины, которые он все еще видел перед глазами. Слишком сложно было отказаться…
Потому что он хотел. Хотел послушаться долбанного Ульфрика, по крайней мере, раз в жизни. Или в смерти.
Ангелина облизнулась. Будто дразнила его. Смотрела не отрываясь, продолжая проводить языком сперва по нижней, потом по верхней губе. Замерла, не смея шевельнуться. Лишь полная грудь то поднималась, то опускалась, стянутая не слишком жестким корсетом. Прямо перед его глазами.