Однако слова застряли в горле, и я просто захлопнула широко раскрытый рот, готовый произнести еще десяток причин, чтобы снять это ожерелье.
Правда была в том, что мне не хотелось его снимать. Можно было бы сказать, мол, вот глупая гусыня. Первый раз в жизни ей подарили дорогую побрякушку, так она не готова с ней расстаться даже при условии наложенной на нее порчи. Может, так и есть. А может, мне хотелось верить Рейву. В конце концов, если никто не мешает мне снять этот ошейник, значит, ничего ужасного в нем нет.
— Скажи хоть, он не сожмется у меня на горле в самый ненужный момент и не высосет кровь? Или еще что-нибудь в этом роде? — выдохнула я.
Рейв усмехнулся, выводя нас из леса на тракт.
— Нет, малышка. Это не черный артефакт. Я сам его носил прежде. — Он показал мне браслет, задрав рукав. — И собираюсь носить дальше.
Красные бусины между серебристых черепов красиво блестели на солнце.
— Ну и ладно тогда. Считай, я поверила и ужасно польщена, — улыбнулась в ответ. — Только скажи, когда нужно будет возвращать, а то я привыкну к твоей цепочке. Потом клещами не отдерешь.
Я же не думала, что потомственный граф подарит безвестной простушке ожерелье стоимостью в маленькое поместье? Конечно, не думала. И не предполагала.
А он подарил…
— Малышка, клянусь черной смертью, ты уже не первый раз пытаешься меня задеть, — нахмурился он, едва не прожигая во мне дыру горячим шоколадом своих глаз. — Сперва я грязный и озабоченный, потом мой модный зачарованный камзол, видите ли, далеко не модный. А теперь вот это. Я же сказал, что украшение теперь твое. Не нравится — можешь выкинуть. Или продать в первой попавшейся лавке.
Рейв сдвинул брови и отвернулся. Губы были плотно сжаты.
Некоторое время мы шли молча, а я перебарывала в себе желание остановиться и пальцами растереть его рот, чтобы снова сделать мягким. Заставить Рейва перестать хмуриться, а потом самой приподняться на мысочках и…
В общем, уши опять начали гореть.
— Прекрати злиться, я хотела как лучше, — выдавила наконец. — И скажи уже, что мы будем отвечать случайным встречным на неудобные вопросы.
— Что ты имеешь в виду? — тут же отозвался некромант, словно и не обижался вовсе. Подозреваю, что он меня слегка обманул, делая вид, что сердится.
— Я имею в виду, что вряд ли кто-то из людей способен не понять, что Зомзом — мертвец.
— Что, правда? Думаешь, так бросается в глаза?
Я перевела взгляд на зомби, который плелся за нами. Посмотрела на огромную рану у него на груди и животе. Оценила рваную одежду и запекшуюся кровь в трех глубоких прорезях от когтей, куда можно было запихнуть палец.