«Как ударила, клянусь Черной смертью…»
— О чем ты? — спросил он, выдавливая слова. Голос отказывался повиноваться. Как старый, много лет не смазываемый механизм.
Получилось хрипло и отрывисто.
— Ну, ты же живой? — невозмутимо пожала плечами она. — Значит, не можешь быть королем мертвецов. Тот почил уже лет как семьсот.
— Сколько?! — выдохнул мужчина, округлив глаза. Не веря, что это происходит на самом деле.
«Семь сотен лет… Словно убила второй раз, — думал он ошарашенно. — Меня не было более полтысячелетия. Как я еще речь-то этой малявки понимаю?.. У этого засранца Ульфрика успели умереть даже правнуки. Лысая его облезлая задница. И все же он смог запечатать меня, как и обещал…»
Мужчина усмехнулся, вспоминая тот последний день в своей и его жизни. Как монах с пронзительными сине-зелеными глазами читал страшное заклятие, которого до того момента не знала земля. А он, Рейв, смеялся, не веря, что у мужчины получится. Но в последний миг все же выбросил руку вперед, вырвав сердце бывшего друга. Заглядывая в его стекленеющие глаза, полные редкой золотой магии, и сжимая еще пульсирующую жизнь.
А затем навалилась Тьма.
Рейв усмехнулся. Губы искривились, во рту появился неприятный привкус горечи.
— Чего ты ржешь? — беспардонно вырвала его из воспоминаний девушка.
Мужчина посмотрел на нее, чуть прищурившись, и ничего не ответил. Сунул руку в карман тряпья, некогда бывшего черным фраком, отороченным бархатом, и достал оттуда сморщенный, осыпающийся пылью комок праха. Сжал пальцы, наблюдая, как падает на землю бренный тлен.
— Что это за гадость? — Девушка сморщила нос и с отвращением отвернулась.
— Сердце, — ответил задумчиво Рейв.
— Какое еще сердце, что за бред? — фыркнула она, снова привлекая к себе внимание невероятной дерзостью. — Как ты вообще в земле оказался? Маг природы, что ли?
Мужчина осмотрел незнакомку с ног до головы.
Худенькие плечи, чуть вздернутый нос, большие блестящие глаза, в которых за показной самоуверенностью плещется нечто потаенное, не поддающееся определению, скрытое от чужого взгляда.
«Малявка. Совсем ребенок…»
— Сколько тебе лет? — бросил почти презрительно, с трудом отводя взгляд от длинной аристократичной шеи.
— Двадцать три вчера исполнилось. Прямо перед выпуском из академии, — ответила гордо, словно не желторотый цыпленок, а уже прямо-таки целая цапля.
Мужчина все же опустил взгляд на весьма привлекательную грудь под тканью серо-голубого платья, напоминающего плащ нищего бродяги. Презрительно выгнул бровь.
«Это сейчас такая мода у них или малышке не на что одежду покупать?..» — мелькнула в голове мысль. Но затем он вновь взглянул в ее слегка раскрасневшееся лицо.