– Кто живой? – громко спросил я.
– О, командир? А я губу прикусил. Ещё пулемётом мне ноги сломало, его сорвало с крепления.
– А бомбардир?
– Он за помощью похромал. Ты как, командир?
– Не понятно. Кажется… да, нос смяло, мотор со станины сорвало, и мне ноги зажало. Кажется, сломаны, не чую.
– Это ненадолго, по себе знаю… О, а вот и помощь, – воскликнул стрелок и тут же зашипел от боли, но я и сам слышал рёв нескольких машин, что приближались к нам. Дождаться мне их было не суждено, потерял сознание, прав был стрелок, пришла боль.
В госпитале я нахожусь уже неделю, ноги в лубках. Ладно хоть не отрезали, всё срастили, и вот лежу на койке, все чешется до не могу, а на душе пакостно. Наши продолжали отступать. Вон, уже артиллерию слышно, окна звенят. Мы, конечно, притормозили противника уничтожением авианосца, а он ко дну пошёл. Сразу после моего сообщения в небо было поднято двенадцать Ту-2, которые добили костёр, потопили эсминец и нанесли повреждения тяжёлому крейсеру, он на базу ушёл. Из всей группы вернулось три машины. Однако пока спешно шло сразу два авианосца, наши лётчики разбомбили часть аэродромов и базировавшихся там машин и с помощью спешно перекинутых бомбардировщиков из Китая, их нам вроде как подарили, начали гонять военные транспортные суда в море, бомбить порты. Те два «сейбра», что сбили ведущего и добили фактически мой самолёт, базировались на суше, но и их подловили, одного на аэродроме сожгли, второй под случайную очередь нашего истребителя попал и, вспыхнув, рухнул на землю. Так что три повреждённых транспортных судна и шестнадцать потопленных, на мой взгляд, очень и очень немало. Правильно командование поставило задачу, бомбить только транспорты, военные корабли нас не интересовали, это не они бегают с автоматами по нашей земле.
Согласно сообщениям пленных, такими варварскими атаками мирных транспортных судов, полных военной техники и солдат, на дно было отправлено порядка двадцати тысяч человек, три десятка танков, около сотни грузовиков, боеприпасы и много что ещё. Потом подошли два авианосца и вбили в землю своими авиагруппами всю нашу авиацию, и дальше южане, а точнее американцы, наступали без проблем. Скоро десант будет, если уже не высадили. По времени вскоре должен быть. Могли и поторопиться. А так бесило, противник двигается быстро, везде паника, а нас даже и не думают эвакуировать, те, что ходячие, уходили сами, а нам как быть? Вон, стрелок на соседней койке тоже только и скрипел от злости зубами. Было отчего.
Поэтому, когда снаружи раздалось несколько автоматных очередей и крики – всё это под рёв мощного движка, то ли танкового, то ли бронетранспортёра, – я понял: всё, они здесь. Даже на суету я особо не обращал внимания, в палаты заглядывали и южнокорейские и американские солдаты, потом быстро привели доктора, что нас лечил, с ним были два американских офицера, лейтенант и капитан, судя по значкам на шлемах. Последний и сказал мне и стрелку: