Интересно, сколько сил уходит на содержание бетонной дороги длиною в сотни километров, а на обработку полей что раскинулись во всю его длину? Это вопрос уровня государства, отдельный человек может вам ответить лишь сколько сил у него уходит, чтобы преодолеть этот путь. Непогода, разбойники и ворье, дорожные поборы и банальные неудачи подстерегают в пути, но не все так плохо.
Вдоль трактов королевства Нефраер всегда кипела жизнь, и то тут, то там попадаются села, хутора и прочие поселки. Местные придорожные гостиницы, постоялые дворы, или на худой конец трактиры – всегда с радостью открывают свои двери перед всеми странниками. Всеми, кроме одного.
По южному тракту, в направлении столицы, ехал торговый фургон, запряженный парой лошадей. Оба животных – массивные жеребцы, а если присмотреться становилось понятно, что перед вами один из редчайших случаев, когда кобыла жеребится здоровой двойней. На это указывало абсолютное сходство пятнышек на чубарой шерсти животных. Уже этот факт заставлял встречный люд долго провожать фургон взглядом.
Повозка, запыленная от долгого путешествия, принадлежала купцу из Ассоциации вольных торговцев. Об этом говорила выцветшая эмблема на боку фургона. Он был достаточно большой, чтобы вместить товаров на стандартную ходку от Аусбруха до Аройо либо все внутреннее убранство жилья городского затворника среднего достатка.
Телега проседала, забитая товарами, но два крепких битюга будто, не чувствуя веса фургона, мирно брели вперед, что-то друг другу фыркая.
На высоких козлах сидело двое мужчин. Никто из них не держал поводьев, так как два огромных коня, итак исправно выполняли свою работу.
Первый, несмотря на мягкий прибрежный климат и начало осени, был одет в мешковатые шаровары, плащ-пальто и огромное пончо.
Руки его скрывали толстые кожаные перчатки, а на ногах человек носил что-то похожее на унты. На голове виднелась буйная и давно нестриженая шевелюра пепельных от проседи волос. Того же цвета была и его свободно отпущенная до средней длинны борода. Взгляд у человека был отсутствующим, будто мысли его витали где-то далеко-далеко.
Бородач внезапно поморщился и что-то проворчал. Засунув руку в фургон и, с полминуты не глядя пошарив, человек с глухим бряцанием достал две крупные коричневые бутылки.
Испарина на толстом стекле заиграла в лучах заходящего солнца. Обыденным щелчком пальца бородач открыл сразу обе бутылки, выпустив газы брожения и запах черного хлеба.
Другой человек, сидевший рядом с бородачом, потянул ноздрями воздух:
