— Тифозных мы не принимаем!
В открытую дверь тянуло холодом, пробивалась мутная синь. Рассветало. Гейнц Упиц стонал, бормотал несвязное. Надо устроить его на койку, тогда он попадет к врачу. Тогда у него будет шанс…
Рядом остановились двое, на них были клеенчатые фартуки. Санитары. Гофман поднялся:
— Я привел раненого героя. Его только что наградили Железным крестом.
Один санитар сказал:
— Теперь всех награждают.
— Это настоящий герой. Его наградил сам командующий.
— Всех награждает командующий!
— У меня есть бумага, устройте парня на койку.
Другой санитар отмахнулся:
— Свободных мест нет.
Гофман понял: надо по-другому.
— Ребята, — сказал он, — вот все, что у меня есть, — снял с пальца золотое обручальное кольцо, протянул: — Возьмите. Я думаю, вы сумеете найти свободную койку.
Санитар взял кольцо, взвесил на ладони. Другой усомнился:
— Может быть, оно бронзовое?
Гофман заверил:
— Куплено в тридцать втором году.
Санитары скрылись за дверью. Наверно, там была палата.
Через минуту они вышли с носилками, гнулись, горбились под тяжестью. А вслед им кричали:
— Куда вы его? Он еще живой!
Санитар, что шел впереди, ответил:
— Нет, он уже мертвый.
— Не смейте! Он живой! Куда вы понесли его?
Все тот же санитар повторил:
— Нет, он уже мертвый.
Возле Гофмана кто-то поднялся и сел. Проводил взглядом санитаров с носилками и засмеялся — деревянно, бессмысленно, полоумно.
Потом Гейнца Упица положили на носилки. Гофману сказали:
— Ты уходи. Каждое утро приходят жандармы. Если находят здоровых, отдают под трибунал. Приговор приводят в исполнение в тот же день.
Гейнца Упица унесли. Гофман вышел на мороз.
Паулюс сидел за столом прямо, как будто в самом деле проглотил аршин. Перед ним стоял генерал Хубе. А на столе — белый лист — советский ультиматум. Лицо командующего было скорбное, потухшие глаза полузакрыты. Он не смотрит на стол, но все равно видит строчки. Они стоят перед глазами:
«Ввиду вашего безнадежного положения и бессмысленности дальнейшего сопротивления…»
Да, да… Безнадежно и бессмысленно. Верховное Главнокомандование Красной Армии предлагает прекратить сопротивление и и сдаться организованно.
«Ваш ответ ожидается с пятнадцати часов ноль-ноль минут по московскому времени девятого января тысяча девятьсот сорок третьего года в письменном виде через лично Вами назначенного представителя, которому надлежит ехать в легковой машине с белым флагом по дороге разъезд Конный — ст. Котлубань».
На погоне у Паулюса прибавилась звездочка. Неделю назад ему присвоили звание генерал-полковника. Сейчас ему кажется, не будь генерал-полковником, капитулировал бы. Но его обязали. И он принял это обязательство.