Когда аромат бизона просочился в вигвам № 1, началось извержение вождя. Вождь извергался из вигвама степенно, несуетливо, важно, как и положено уважаемому индивиду. Сначала из сумерек помещения выплыл его солидный нос. Вскоре появились мудрые очи с нахлынувшими на них бровями. Через непродолжительное время стали прорисовываться гофрированные морщинами щёки. Затем проявилась роскошная корона из перьев. И так далее.
Когда вождь полностью вылупился из вигвама, племя приветствовало его криками: «Да здравствует наш дорогой вождь!», «Вождь и племя — едины!», «Наш вождь — ум, честь и совесть нашей эпохи!», «Мы говорим „вождь“ — подразумеваем „племя“, Мы говорим „племя“ — подразумеваем „вождь“!», «Вождь — наш рулевой!»… Какой-то молодой и неопытный индеец невпопад брякнул: «Вождём ты можешь и не быть, но человеком быть обязан!», но ему тут же дали подзатыльник — не произноси несанкционированные лозунги!
Вождя звали Эдуардыч, что в переводе с этого индейского языка на русский означает Большая Шишка (подразумевается шишка секвойи; автор слыхал, что в Северной Америке произрастают гигантские хвойные деревья — секвойи, и полагает, что, как и у других хвойных растений, у секвой должны быть шишки, а поскольку секвойи — растения огромные, то и шишки у них должны быть большие). Кивком ногтя Эдуардыч разрешил соплеменникам закончить изречение лозунгов и продолжить начатые дела. И они, прекратив изрыгать слова, таки продолжили заниматься макияжем (мужчины), вращением бизона (дамы) и пусканием соплей (мелюзга).
Тут наш зоркий Стреляный Воробей, воткнув губы в ушную раковину Большой Шишки, нашептал известную читателю информацию.
— Бледнолицые… — задумчиво повторил вождь, шевеля большой нос всунутым в него перстом. — Гм. После завтрака посоветуюсь с народом.
(— Может, и индеец Эдуардыч Большая Шишка носил пенсне? — усмехается презрительно внутренний голос автора.
— Нет, Большая Шишка пенсне не носил, — отвечает своему внутреннему голосу автор.
— Ну, то-то же, — одобрительно замечает внутренний голос.
— Большая Шишка носил монокль.
— Тьфу!)
Мужики во главе с Эдуардычем уселись в кружок, и бабы принялись их потчевать, обрубывая и поднося им фрагменты бизона, источающие соблазнительные ароматы.
Насытившись парной бизонятиной, кавалеры помыли руки языками и, зычно порыгивая и попукивая, встали и разбрелись по стойбищу, а бабы приступили к кормлению себя и потомства.
Наконец, видя, что все его соплеменники употребили корм, вождь кивком ногтя подозвал к себе жилистого нервозного типа по имени Леонидыч — Банный Лист и негромко произнёс: