Наш герой сказал, что это уже вторая попытка чёрного байкера обокрасть его автомобиль, в котором, впрочем, нет ничего особо ценного (бумажник был в кармане жилета, а жилет на Кие Арнольдовиче).
— Вы бились амазонка будто: такой удар, такой напор! Ему вы так вломили круто, был явно ошарашен вор. Умело бьётесь, словно витязь — шустра нога и резв кулак! Откуда эта боевитость? Где научились драться так?
Мулатка ответила, что с детства занималась боевыми искусствами: в школьные годы посещала секции карате и дзюдо; учась в милицейской школе, которую закончила в прошлом году, освоила самбо; а теперь занимается в секции боевого гопака — искусства рукопашного боя запорожских козаков, которое приобретает в Украине всё большую популярность. Да, она милиционер, поэтому не могла допустить, чтобы при ней совершилось преступление. Эх, жаль, не удалось задержать ворюгу. Мотоцикл у него больно резвый, на «Таврии» не догнать.
Тем временем на землю опускались сумерки и дымка.
Наш герой и попутчица заняли свои места в автомобиле. Пришло время познакомиться, и шофёр с пассажиркой назвали друг другу свои имена. У мулатки имя оказалось не африканское, а наше, славянское: Милослава.
Вишнёвая «Таврия» двинулась в дальнейший путь по трассе Т-2104 к Харькову, до которого оставалось всего ничего, как говорится, — километров двадцать с хвостиком. Минут пятнадцать езды…
* * *
И тут стало происходить странное.
Кий Сало и Милослава, обменявшись репликами на тему преступности вообще и автомобильных краж в частности, замолчали.
Дымка сгущалась, превращаясь в туман. Попутчица вроде начала дремать, а водитель…
То ли Кий Арнольдович погрузился в себя и вёл машину чисто автоматически, то ли он и сам впал в какую-то дремоту с открытыми глазами, то ли оказался под воздействием некоего наваждения, но некоторое время он управлял машиной, не замечая, куда едет.
И только когда спутница пробормотала, дескать, ой, я, кажется, задремала; а затем воскликнула, мол, а где это мы едем (?!), он будто очнулся и с изумлением обнаружил, что они движутся не по асфальтированной трассе, а по грунтовой дороге! Когда и где он свернул с трассы на грунтовку, Кий Сало совершенно не помнил, и зачем это сделал, совершенно не понимал.
Затормозив, пробормотал:
— Тьфу, что еще за чертовщина! Со мной творится ерунда. Куда заехала машина? Такого прежде никогда…
Обалдевший от произошедшего Кий Арнольдович развернул «Таврию» на сто восемьдесят градусов, и они поехали по грунтовке обратно.
А дымка уже сгустилась в настоящий туман. А сумерки уже напоминали ночную темень.