— Сойдёт. Заверните мне парочку этих лар… Как бишь?
— Ларгемугусов. Подождите.
Продавщица на полминуты исчезла из поля зрения покупателя, а затем вручила ему стандартный пакет с дырочками из плотной коричневой бумаги, завязанный шпагатом, шевелящийся и шуршащий.
— Только они очень резвые. Открывайте пакет осторожно, чтобы они не удрали, — наставляла кирпичногубая, принимая от покупателя деньги. — Сначала засуньте пакет в клетку, и только потом развязывайте, а когда они выпрыгнут, быстро вытащите пакет и сразу закройте дверцу.
— Ой, а у меня нету клетки.
— Так купите.
Купил.
— А корм у вас есть? — поинтересовалась она.
— Какой? — спросил он.
— Ну, их же надо кормить.
Склочник из очереди не прерывал это «воркование» ибо сам внимательно слушал и мотал на ус. Человек Иванов купил и пакет корма. Кроме того, получил бесплатно бумажку с отпечатанной на пишущей машинке через копирку инструкцией: как содержать в неволе ларгемугусов и репугнаростенсусов. Запихнув пакет с кормом и инструкцию в карман пиджака, взяв клетку под мышку левой руки, а пакет с животными пальцами правой, человек Иванов покидал магазин весьма довольный, что так славно решил проблему с подарком.
На улице, по дороге домой он пытался разглядеть содержимое шевелящегося пакета сквозь дырочки, но то ли дырочки были слишком маленькими, то ли внутри пакета было слишком темно, а никого он так и не разглядел. Приобретение ларгемугусов в пакете имело большую неопределённость, нежели баснословное приобретение кота в мешке. Там ты мог не знать, какой породы и какого окраса оный кот, но в целом знаешь, кто такие коты. А тут вообще ничего не известно.
Жены и сына дома не оказалось. Зыркнув на часы, человек Иванов сообразил, что она пошла забрать Дормидонта Поликарповича из детского сада и с минуты на минуту они вернутся. А тут такой сюрприз! Он поставил клетку на стол, застеленный скатертью в мелкий синий цветочек, и открыл дверцу. В эту клетку тоже была вмонтирована маленькая фанерная конура с круглой дыркой — входом. Аккуратно ввёл в дверцу клетки пакет. Придерживая его просунутыми между металлическими прутьями пальцами одной руки, пальцами другой он потянул, развязывая, шпагат. Надеюсь, они не кусаются, забоялся он. Не хватало, чтобы, выпрыгнув, они вцепились челюстями, может быть, острыми в его персты. Шпагат развязался, пакет открылся.
И из него выпрыгнули… Кто бы ты думал, бесценный читатель? Ларгемугусы? А вот и нет! Вовсе не ларгемугусы! Видать, продавщица ошиблась. Это были…
Заинтригован, читатель? А автор не спешит сообщать. Автор тянет паузу. Чтобы потомить тебя любопытством. Тебе не терпится узнать, что же это за таинственная и загадочная покупка? Это хорошо. Чем больше читатель заинтригован, чем больше его гложет любопытство по поводу содержания произведения, тем больше вероятность, что он не бросит, а дочитает произведение до конца, или, по крайней мере, до разгадки тайны. Интрига и любопытство привязывают, привинчивают, прикручивают, приклеивают и т. д. читателя к сочинению, а автору только этого и надо.