Они заскучали – все, кроме Адама. Лиза улыбнулась:
– Ну а теперь сказка. На одном корабле жила девочка…
Высоко над головой покачивались, как лианы, веревочные лестницы и трапеции. Дети сидели на мягком покрытии гимнастического зала, и некоторые, самые впечатлительные, уже готовились зажимать ладонями уши.
* * *
– Мишель хочет тоже слушать твои сказки.
– Пусть приходит.
– Она говорит, что вокруг тебя собираются неудачники. Я, например…
– Она сама себе враг, Сезар. Но она свободна, не хочет приходить – пусть не приходит.
– Лиза… а что случилось с отцом Адама?
Она рассеянно поглядела на мальчишку, идущего рядом по внешней улице-тропинке вокруг башни.
– Он умер, ты же знаешь.
– Отчего? Мы знаем, что Грег пожертвовал собой ради того, чтобы мы все могли родиться.
– Да…
– Отец Адама тоже пожертвовал собой? Я спрашивал Луча, он говорит – «информация для совершеннолетних»…
– Знаешь, – сказала Лиза. – Я думаю, что… с отцом Роджера случилась беда. Как в моих сказках, когда открывается тайный люк…
– Нет-нет, – Сезар поежился. – Твои сказки – это же выдумка, да?
В последнем вопросе прозвучала надежда.
– Беда – не выдумка, – сказала Лиза. – Она может случиться с любым человеком, самым смелым. Отец Роджера погиб. Но никакая беда не отменит того, что мы несемся сквозь пустоту со скоростью света, к точке, в которой все решится, – к Прибытию. К точке, где все живы.
Положила ладонь на вихрастую русую голову – и вспомнила, как трепала гладкие черные волосы маленькой Йоко.
ДЕНИС
Он проснулся, будто его огрели по затылку. Звук? Что-то было, теперь стихло, что же такое он услышал во сне?
Тишина в комнате и во всем коттедже. На часах – на экране смартфона – шесть минут первого. Это не землетрясение – здесь не трясет. Но что-то случилось.
Он встал, натянул штаны, сунул босые ноги в кроссовки. Накинул рубашку, сунул телефон в задний карман. Вышел из комнаты, прислушиваясь каждую секунду. Тишина.
По лестнице он сошел на первый этаж и уже было уверился, что ему приснился кошмар и можно возвращаться в постель. Легкие шаги простучали в конце коридора и стихли. Человек бежал босиком, и был он легок, легче Дениса. Значит, Марго.
Час назад, когда он отправился спать, Марго и Славик сидели в джакузи, подсвеченные снизу, и только что не целовались прилюдно. Денис мог тысячу раз повторять себе, что не имеет права судить и тем более осуждать, но глядеть, как Марго прокладывает себе дорожку к победе, было страшно и стыдно. Тогда он вернулся в комнату, взял бумагу и карандаш, стал набрасывать стратегию, уже не надеясь на «черного лебедя», напролом: что делать с экипажем «Луча», как вывести его из-под влияния Славика. Читал книги, раздражался и ничего не понимал, уснул носом в томик Сартра…