Да, когда они успели? Или роханским нобилям давно уже надоел слишком независимый, решительный король, вдобавок стремящийся, насколько возможно, расширить пределы Марки?
– Повелитель… – Фолко шагнул вперёд, взглянул Эодрейду в глаза, – повелитель, сейчас нам не время уезжать. Хоть мы и не обвиняем досточтимых маршалов ни в чём, но то, что случилось ночью… ты не должен сейчас оставаться в одиночестве.
– И снова ты прав, уважаемый мастер Холбутла, – усмехнулся король. В глазах его застыл лёд. – Однако более надёжных посланников, чем вы, тех, кто и впрямь исполнит порученное, у меня пока нет. А ещё… Подумайте, король, отправляющий в опалу одного из самых любимых войском маршалов, ослабляющий власть нобилей – что скажут о нём? Что он попал под влияние чужаков, «наёмников», как выразился вчера Вестфольдинг. Поэтому ваше присутствие здесь и сейчас будет весьма нежелательно. Видите, я откровенен с вами… – Эодрейд вновь усмехнулся, но уже устало. – Да и плох тот король, который ни на что не способен без кого-то из своих подданных.
Как видно, у него задумано что-то ещё, есть другие расчёты и другие секреты, подумал Фолко. Но не спрашивать же о них короля! И потому он только склонил голову в знак согласия.
– На время вашего отсутствия командовать в полках поставьте тех, в ком уверены, как в себе. И – не роханцев. Ваша же задача – как можно скорее добраться до тана Фарнака, и отплыть с ним в Умбар, где и набрать войско. Не меньше четырёх тысяч мечей, а лучше и того больше.
Гномы переглянулись.
– Владыка, позволь мне сказать откровенно… – начал Торин.
Эодрейд усмехнулся и махнул рукой.
– Будешь отговаривать меня, мастер гном?
– Не буду врать, повелитель Эодрейд, что это дело мне по сердцу, – угрюмо проговорил тот. – Риск очень велик – одна неудача, и Рохан окажется на краю гибели. С Исенской Дуги ушла живой половина войска. И тогда оно, это войско, было куда многочисленнее того, что мы можем выставить сейчас. В Весеннем Походе участвовало тридцать тысяч всадников, а теперь? Десять едва наскребем…
Против ожиданий, Эодрейд не разгневался, хотя всё это и было уже сказано вчера на Совете. Правитель кивнул, смахнул упавшую на глаза прядь.
– Победы стоили нам недёшево, сын Дарта, но отчего ты не говоришь, почему мы можем сейчас выставить только десять тысяч копий?.. Да потому, что большинство выживших в Исенской Битве были ветеранами. Десять лет не прошли даром. Бойцы постарели, в поле их уже не выведешь. Но они ещё могут – и ой как могут! – сражаться на стенах крепостей. Ведь ховрары так и не взяли ни одного из наших убежищ в горах! Я понимаю твои опасения, мастер Торин, но и отступать не намерен. Оставь дунландцев, хеггов, тех же хазгов в покое, и через пять лет на наших границах появится настоящая орда. Я ведь знаю, сколько там подрастает молодёжи. Нет, удар, только удар, решительный и беспощадный, спасёт Рохан. Я в этом абсолютно убеждён. Поэтому мне и нужны вы трое в Умбаре и успех вашей миссии. Торопитесь – я буду ждать вашего возвращения, потому что без Морского Народа и его силы победить будет весьма нелегко.