— Что будем делать? — спросила она меня приглушенным голосом, идущим из под кучи волос, ласкающих мой пупок.
— Как только ты придешь в себя, мы оденемся и поедем в Сан-Тропе, излюбленное место художников, Бриджит Бардо и ещё кое-кого из заметных фигур современной цивилизации. У меня там дельце к некой мадам Омега. Если мы столкнемся с мистером Омега, я прошу тебя быть с ним полюбезнее.
Она куснула волоски у меня на груди и поднялась проверить на ощупь состояние моих зубов.
— Нужно ли мне переспать с мистером Омега? — спросила она, покусывая мне плечо, пока я массировал ей спину.
— Там видно будет, — сказал я, и она принялась извиваться пленительнейшим образом. Прикасаться к её коже было сродни принятию греховной ванны.
— Я прошу тебя, Филип, продолжим. Целый день я была без тебя. Да, я тебя про-о-о-шу, вот так, так…
Тогда, чтобы сэкономить силы, я перевернулся на спину и дал ей волю. Я мог бы закрыть глаза, чтобы войти в транс, если бы не было столь приятно смотреть на нее. Средиземноморский воздух оказывает свое действие на людей, или, может быть, это своего рода старый условный рефлекс тех, кто знает французские отели?
В полдень, вымытые, выбритые её небольшой бритвой для подмышек и отгороженные от всего солнцезащитными очками, мы были на пути в Сен-Тропе. В отеле, скрепя сердце, согласились принять фунты. Я подумал, что за такой курс можно быть и полюбезнее. Несмотря на ничтожную скорость нашей колымаги, мы были в Сен-Тропе в два тридцать. И ещё останавливались по просьбе Жозефины в Сан-Рафаэле.
Я свернул к отелю на въезде в город. Там нам с радостью сдали номер на неделю. Бо́льшая часть настоящих постояльцев дремала на пляже. Мы вернулись к машине, у которой дерматиновые сидения разогрелись от солнца, и поехали в центр.
Найдя затененное место у почты, чтобы поставить машину, и взяв Жозефину под руку, я зашагал с ней по главной улице. Там слонялось несколько бородачей. Любители гитары обоих полов слушали дилановские пассажи. В остальном все было спокойно. Юные туристы, вероятно, находились на «Таити». Порт был свободен от привычных роскошных яхт, а рыбаки сидели на набережной.
— Так чудесно, — протянула Жозефина.
Она столько прочла об этом месте, что, даже будь здесь грязные хижины в болоте, она нашла бы его очаровательным. Говорят, что Сен-Тропе изжил себя. Подобное утверждают каждый раз. К сожалению, люди этого не понимают и продолжают сюда приезжать.
— Тебе надо бы видеть как здесь бывает в августе, — сказал я хмуро.
— А что, тогда лучше?
— Нет, малышка, совершенно отвратительно. Идем, я покажу тебе Ива.