- Как раз таки Пашуня, - Владимир Михайлович сделал ударение на имени пивохлеба, - и сомневается. Что будем делать, Риточка? Вдруг у нас и впрямь недоразумение вышло? Что ж нам делать, Риточка? Извиниться перед девушкой и закопать её в лесочке, а?
Риточка пошла красными пятнами от звуков этого мягкого голоса и, перескакивая с пятого на десятое, принялась уверять Владимира Михайловича в своей правоте. Он подошел ко мне почти вплотную, и в нос мне ударила волна какого-то дорогого и очень знакомого запаха.
- М-да, - задумчиво сказал Владимир Михайлович, - теперь тут сам черт не разберет, перестарались вы, ребята. Когда Агния привезут?
- Вот-вот должны, - быстро ответил Толян.
- Ему девчонку и покажите, сразу все станет ясно.
Он развернулся и направился к двери.
- А щас её куда? - спросил Пашуня.
- Ну, бросьте пока в подвал, - пожал плечами Владимир Михайлович, там видно будет. Пойдем, Ритуня, сделаешь мне массаж, что-то спина разболелась.
Хихикая, Ритуня посеменила вслед за ним. Когда дверь закрылась, Толян смачно и длинно выругался.
- Кажется, хреноту мы спороли, - согласился с ним Пашуня. - Сбила нас Ритка с панталыку. Надо было по фотке искать.
- По какой?! - ядовито спросил Толян. - Думаешь, баба Ворона будет всем фотки свои раздаривать?! Одна Ритка её толком-то и знала!
Толян отпустил длинный комплимент и Ритке и всей женской половине человечества.
- Ладно, давай её в подвал, - сказал Пашуня, отделяясь от подоконника. - Развязал бы ты её.
- Сам развязывай! - огрызнулся Толян, настроение у него было испорчено напрочь.
Сопя и приседая на коротких ногах, Пашуня принялся за дело. Узлы были затянуты на совесть и ему пришлось повозиться.
- Вставай, - буркнул он, когда я оказалась на свободе. Встать у меня не получилось, тогда Пашуня попытался меня приподнять, но ему не хватило сил.
- Толян, помоги ...твою мать!
Толян сгреб меня в охапку и рывком поставил на ноги. От боли в глазах потемнело и я закашлялась. Они выволокли меня из комнаты, потащили по коридору и вниз по лестнице.
Глава вторая.
Подвал оказался просторным помещением, заставленным большими коробками и деревянными ящиками. Толян и Пашуня бросили меня на бетонный пол и сразу же ушли. Связывать мне руки ноги они, видимо, посчитали лишним. Немного отлежавшись, я села, прислонившись спиной к одному из ящиков. Голова страшно болела и кружилась, от боли разламывалось все тело, а перед глазами плыли яркие огненные круги. Как бы обидно ни было для Толяна, Пашуни и Владимира Михайловича, я действительно была Лерой Лимоновой, и понятия не имела, кто такая Инга и друг её Ворон. Хотя я и не состояла в родственных связях с писателем Эдуардом Лимоновым, к литературе имела непосредственное отношение и работала в издательском доме "Тирей" помощницей главного редактора. Сегодня мне пришлось немного задержаться, выясняя отношения с не в меру разбушевавшимся автором. Вышла я из издательства раздерганная, голодная и злая. Чтобы сократить путь к метро, решила пройти дворами и внезапно рядом затормозила потрепанная серая иномарка, из неё выскочил Толян и не успела я опомниться, как он втолкнул меня в салон.