Глубокой осенью и в начале зимы на нашем участке фронта часто висела низкая облачность, стояли туманы. Такая погода обрекала авиацию обеих сторон на снижение интенсивности действий. Мы возобновили практику «свободной охоты». Пригодились те комплекты запасных бачков, которые я возил с собой ещё с Кубани. Между прочим, из-за них у нас порою возникали товарищеские споры с ветераном нашей части Речкаловым. Пользуясь каждым удобным поводом, он старался заполучить их в свою эскадрилью и не возвращал до тех пор, пока я самым настоятельным образом не требовал обратно «захваченное имущество». Дело обычно завершалось полюбовно — летали на дальнюю охоту оба.
Однажды, когда я вернулся из свободного полёта, Дзусов вручил мне предписание ехать за новыми машинами. Очень не хотелось уезжать из части даже на короткое время. Особенно в дни, когда чувствовалось, что вот-вот и наш фронт включится в общее наступление.
Но приказ есть приказ. Кроме того, конечно, хотелось ознакомиться с нашими новыми самолётами.
Мне довелось драться с врагом на машинах различных марок, в том числе на иностранных. И надо сказать, что они во многом уступали нашим. Это касалось целого ряда таких деталей, которые могут быть заметны только лётчику. Даже если иной раз лётные характеристики какой-нибудь советской и иностранной машины почти совпадали, то оказывалось, что последняя либо менее живуча в бою, либо не приспособлена к полевым условиям. Что же касается простоты управления, удобства работы с различными агрегатами, то отечественные самолёты всегда были на голову выше зарубежных. Это одна сторона дела.
Другая, ещё, пожалуй, более существенная, — то, что из-за океана по так называемому «ленд-лизу» нам доставлялись самолёты отнюдь не последних, наиболее усовершенствованных типов. О той же американской «кобре», на которой мне одно время пришлось летать и драться, в зарубежных журналах можно было встретить далеко не лестные отзывы американских лётчиков. В частности, на тихоокеанском театре войны бывали случаи отказа лететь на ней в бой.
Наши советские конструкторы в годы войны, несмотря на многие трудности, создали прекрасные самолёты, отвечающие всем требованиям воздушной обстановки. По классу истребителей особенно выделялись «яковлевы» и «лавочкины».
Каждая из этих двух моделей оригинальна по конструкции и может самостоятельно вести бой с любым вражеским самолётом. В своём последнем варианте скоростной «яковлев» имел самый малый полётный вес в сравнении со всеми существующими машинами подобного класса. Прекрасными качествами отличался и другой новый советский истребитель — «лавочкин». Хотя его полётный вес был и тяжелее «яковлева», это отнюдь не снижало его манёвренности и других боевых свойств. «Лавочкин» отлично вёл бои с «мессершмиттами» и «фокке-вульфами» всех модификаций, превосходя их как по огню, так и боевому пилотажу.