– Какое? – обреченно спросил я, не упустив прозвучавшего в ее словах прошедшего времени. «Было хорошо». Значит, больше не будет.
Так и оказалось.
– Все девушки хотят выйти замуж.
– Я в курсе. И я готов… – начал было я, но она меня перебила:
– Ты-то готов, но они не готовы. Они.
Я растерялся. Я ничего не понимал.
– Но ты же сама сказала, что все девушки хотят замуж.
– Не за первого встречного. Нормальная девушка хочет выйти за надежного человека. За человека, который не подведет. На которого можно положиться. Который пообещает и сделает.
– Но я же…
– Знаю, – мягко сказала она. – Ты не виноват. Это болезнь. Ты честный и ответственный. Но в семейной жизни этого недостаточно. Семья состоит не из одного тебя. И те, кто входит в твою семью, хотят строить планы и хотят, чтобы эти планы выполнялись. Планы могут быть большими, например, карьерными или касающимися развития бизнеса, а могут быть маленькими: как провести выходные, куда поехать в отпуск, кто будет покупать для бабушки подарок ко дню рождения, кто сегодня заберет ребенка из школы. И если невозможно построить даже самый маленький план и быть уверенным, что сможешь его выполнить, совместная жизнь становится невыносимой. Начинаются взаимные упреки, растет взаимное недовольство, брак дает трещину. Ничем хорошим это не заканчивается, поверь мне. У меня перед глазами пример моих родителей.
– Тоже мигрень? – удивился я.
Мы много рассказывали друг другу о своих семьях, но она ни разу не упоминала о том, что кто-то из ее родителей был болен.
– Пьянство, – коротко ответила она. – Я тебе рассказывала о своей матери.
– Ну да, – кивнул я. – Я помню. Но разве можно сравнивать мигрень и алкоголизм? Это абсурд!
– С точки зрения медицины – да, согласна, – слабо улыбнулась моя скрипачка. – А с точки зрения семейной жизни разницы никакой нет. Человек ненадежен. На него нельзя положиться, на него нельзя рассчитывать. Он может в любой момент подвести. Вот и все.
Я помолчал, обдумывая то, что она сказала. Это был отказ? Предупреждение? Или что?
– Значит, ты не выйдешь за меня, если я попрошу твоей руки?
– Нет, – сказала она твердо и снова улыбнулась. – Но за намерение спасибо, мне приятно.
Я все понял. Еще примерно полчаса мы пили чай и болтали о пустяках, потом вернулась с покупками подруга, и я распрощался. Навсегда.
* * *
Полвека прошло, скрипачки моей уже нет в живых, а я до сих пор с нежностью и теплотой вспоминаю и наш последний разговор, и ее улыбку на исхудавшем лице, и тонкую кисть руки с сильными длинными пальцами. Ни одну женщину в своей долгой жизни я не любил так, как ее. Наш разрыв не оставил во мне обиды: я понимал, что она права. Любой человек имеет право хотеть, чтобы рядом с ним был тот, кого можно считать надежным. Я надежным считаться никак не мог…