Она посмотрела на часы: половина восьмого. Ромка сказал, что свободен до девяти.
– Ромчик, я так поняла, что психотерапевта наш с тобой бюджет не выдержит, а как насчет сэндвича? Угостишь даму?
– Конечно, – обрадовался Роман и тут же взмахом руки попросил официанта подойти.
– Тогда я предлагаю честный обмен, – сказала Дуня. – Я тебе съем сэндвич, а ты мне расскажешь длинную и сложную историю.
– Ну вот, – он тут же расстроился, – я-то, дурак, обрадовался, что у тебя аппетит появился, а ты, оказывается, будешь есть «мне», чтобы угодить. Нет, я так не согласен. Не хочешь – не ешь, не заставляй себя.
– Буду есть, – решительно проговорила она и скорчила рожицу, которая изначально планировалась как «зверская», но, похоже, получилась веселой и лукавой. – Тебе назло, а себе на пользу.
Сэндвич принесли быстро. И Дунин телефон зазвонил именно в тот момент, когда официант поставил перед ней тарелку. Она посмотрела на дисплей: Денис. Ну, само собой, разве могло получиться иначе?
Дуня уже занесла было руку над телефоном, чтобы взять его, но внезапно передумала, взяла нож и вилку, отрезала изрядный ломоть сэндвича, отправила в рот и только после этого ответила на звонок.
– Привет, – зазвучал в трубке такой знакомый и такой теперь уже ненавистный голос. – Ты уже доехала до дома? Или еще в пути?
– Привет. Я ужинаю, – ответила она не вполне внятно, жуя хлеб с ветчиной, сыром и салатом.
– Ох, Евдокия, как ты была деревней – так и останешься, – театрально вздохнул Денис. – Сколько раз я тебя учил, что разговаривать с набитым ртом неприлично!
Она заранее знала, что он скажет именно это. И хотела, чтобы он это сказал. Вот он и сказал. Мысль о том, что она может манипулировать Денисом с такой же легкостью, с какой он манипулировал ею, никогда прежде не приходила в голову почему-то.
– А еще ты много раз говорил, что неприлично втягивать в разговор человека, который ест. У тебя всегда было плохо со слухом. Я же ясно сказала: я ужинаю. Что непонятно?
– А чего ты такая сердитая? Тебя кто-то обидел?
Очень хотелось нажать кнопку отбоя, но по правилам первым должен попрощаться тот, кто позвонил. Нарушение правила означало либо невоспитанность собеседника, либо его желание уйти от неприятного контакта, то есть слабость. Ну что ж, у Дениса тоже есть слабые места, например, его показное, нарочитое эстетствование. Дуня свободной рукой подвинула Роману свою тарелку и приборы, показала жестами, чтобы отрезал ей новый кусок.
– Меня никто не обидел. Я ужинаю. У меня еда остывает, – вполне мирным тоном проговорила Дуня.