Янина подумала о том, что не каждый родитель относится к своему ребенку как к лучшему чуду на Земле. Для этого нужно научиться создавать еще кое-что в этой жизни кроме детей — новый вид вибраций для людей, которые находятся рядом, новый виток, новый переход в высшие ступени развития. Но вместе с тем не мнить себя этаким героем, а жить обычной с виду жизнью. И тогда учишься ценить кажущиеся простые и естественные вещи.
Это было смешно, но Ваня, каким бы она его тогда не представляла в первый раз на тех похоронах, остался самим собой, но освобожденным. И главной ее ошибкой было видеть в нем не того. Она видела в нем потенциал, но решила дорисовать этот образ. Потенциал других людей ее так не волновал, как потенциал этого молодого человека — она его любила. За ошибку она заплатила сполна.
Этот Ваня, сидящий напротив, познал Тьму и начал ценить и излучать Свет. В этом свете хотелось греться, в нем хотелось укрыться. Все, кто находился рядом, тянулись к нему, даже не понимая причины. Ваня мог просто прогуливаться по парку и из этого парка многие люди выходили уже с хорошим настроением и теплом в душе.
Он продолжал творить, хоть его цех стал немного меньше, но все так же пользовался популярностью. И творились там светлые работы. Ваня производил на своих сотрудников и других людей такое же впечатление, что и Янина — положительные эмоции. Но если она — радостное оживление, подъем энергии и желание взять жизнь в собственные руки, то он — тишину, светлый покой и умиротворение. С ним хорошо было сидеть и молчать. А затем, с верой в себя и надеждой подниматься с разбившихся коленок и идти дальше. Вернул ли он себе свои крылья, которые потерял, спускаясь во тьму? Они ему были не нужны, так как крылья — это тоже обязательства.
Малыш немного вздрогнул, словно что-то услышал, а Янина погладила его по животику, чтобы он не волновался. Ваня знал, что именно услышал его сын — то, что этот ребенок периодически будет слышать в течение своей уникальной жизни, пока не найдет причину этого звука. Шелест белых крыльев несчастного ангела.