Что он хотел доказать своим внешним видом и запоздалым появлением, его друзья и соратники не знали, но он произвел эффект на посетителей, которые уже ходили вокруг застекленных стоек с изделиями. Эти вовсе не бедные представители жителей и гостей города должным образом восприняли Ивана. К нему было тут же обращено большое внимание, гораздо большее, чем к его изделиям и он практически с первых минут был окружен любопытными людьми. Ваня получал удовольствие от такого внимания, даже не стараясь это скрыть.
С трудом к нему пробился Максим и, попросив прощения, отвел кузена в сторону, взяв брата под локоть. Ваня мягко высвободился из этого чуть заметного захвата, что не могло укрыться от внимания чуткого Максима.
— Ваня, что ты творишь? — спросил он едва слышно, когда они остались один на один, подальше от людей. — Я думал, ты уже не придешь…
— Разве Юсуф тебе ничего не говорил? — задал он спокойно вопрос, смотря без эмоций в серые живые глаза Макса.
— Говорил, но не пойми меня неправильно, я не лезу в твою жизнь, однако есть кое-что, что не стоит тебе больших трудов — позвонить мне, чтобы я не волновался. Это твоя первая выставка, болван ненормальный! Неужели тебе не понятно, что меня может обижать такое поведение?
— Послушай, мне действительно жаль, что ты волновался, я не умаляю твою долю во вклад в наше дело. — тихо, спокойно и даже безразлично произнес Ваня, поглядывая поверх головы брата на собравшуюся публику. — Если бы не ты, этой выставки бы не получилось, Максим, но у меня были отвратительные и сложные два дня, а я — человек творческий, немного с приветом. Я должен был побыть один.
Ваня, произнес это таким обыденным тоном, словно он просто опоздал в кафе на пять минут.
Объяснение было более, чем убедительное, но Максима, казалось, тревожило еще кое-что. И Ваня хотел узнать что гложет брата еще.
— Здесь Янина, — не томил долго Максим. — И, кажется, она переживает еще больше, чем я. Что на нее вовсе не похоже, насколько я ее успел узнать.
Ваня удивленно огляделся по сторонам и его глаза начали в этой толпе искать упомянутую девушку. Он пошел по залу, оставив брата одного, и медленно озирался по сторонам поверх голов, насколько ему позволял его средний рост. Краем глаза у окна, сквозь которое проникало июньское солнце, он заметил радужные блики. Ваня вспомнил это свойство сережек Янины и безошибочно направился к одинокой девушке под солнечным лучом. Она была в нежно-голубом шелковом платье до колен, каштановые волосы ее были собраны в высокий завитый хвост. Девушка стояла спиной, но как только его взгляд скользнул по ее затылку, тут же обернулась и с затаенной улыбкой направилась к нему.