Еще два дня пути они по-прежнему избегали любых колодцев, какие им попадались, и Орест понял, что они уже недалеко от нужного места, чем бы то ни было. Теперь уж он не сомневался, что находится здесь не потому, что мать или отец приказали вести его навстречу им, что его и впрямь похитили, и ничего не мог предпринять, чтобы удрать, – пока эти двое с ним.
Хотя они стали вроде бы любезнее, и Орест думал, что, может быть, ему скажут, где они, раз уж почти пришли, но решил не спрашивать. Сам вскоре узнает, счел он.
На последнем отрезке им пришлось взбираться на гору, а когда тропа терялась, стражникам оставалось лишь гадать, куда идти дальше, они решали неправильно, не один раз, надо было идти обратно. Впервые за много дней они заметили нескольких коз, что карабкались среди скал. Вдали, когда забрались повыше, на равнине внизу Орест различил стадо овец.
А потом набрели на громадное ущелье в горе. Прошли по коридору с крутыми стенками, повернули туда, где в скале были вырублены ступени, ведшие вниз, к торцу некоей постройки. Никто, думал Орест, не сможет найти их на этих горных просторах. Когда подобрались к двери, стучать не пришлось: ее тихо открыл человек, не глядя на них, без единого слова.
Перед второй дверью сидел другой человек, он встал, завидев их, и тепло обнялся с обоими стражниками. Заулыбался и рассмеялся от одного лишь их присутствия – и прибытия с мальчиком.
– Будто у нас их тут мало, – весело проговорил он. – Может, у этого замашки поприятнее, чем у тех, что внутри. Ты глянь на палец у меня на ноге. Вколачиваешь в них приличия пинками, а когда не помогает, они вот что у меня пробуют.
Двое стражников рассмеялись, когда тот мужчина вскинул палку, что стояла с ним рядом, и рассек ею воздух.
– И к тому же прожорливые. Этот парень прожорлив?
– Ест как лошадь, – сказал один из стражников.
– Мы ему вложим ума, – сказал мужчина.
Он открыл дверь, за ней оказалась длинная комната, заставленная топчанами, несколько длинных окон, впускавших больше тени, чем света. Орест лишь через мгновение понял, что в комнате десять с лишним мальчишек, многие – примерно его лет. Тут же, увидев их, он понял, что здесь содержат тех самых похищенных детей. Вот что странно: хоть они и заметили, наверное, что открылась дверь, а перед этим слышали голоса и уж точно знали, что пришел кто-то новенький, ни один не взглянул, а когда кое-кто все же поднял голову – не изменился в лице, не показал, что увидел новенького.
Орест шел между топчанами, никто с ним не заговаривал. Постепенно Орест начал опознавать кое-кого, начиная с его знакомого – Леандра, внука Теодота.