– Да, они убрались, – сказал Леандр.
– И мы слышали, как кто-то кричал, мужчина, – проговорила старуха. – И я сказала Митру, что, если он закричит еще раз, мы пойдем поглядеть, что происходит. Но с тех пор ни звука, и мы решили остаться.
Леандр кивнул.
– Я потерял рубашку, – сказал он.
– У меня еще осталась ткань, – откликнулась старуха. – Могу сшить тебе новую. Может, каждому из вас. Хоть займет меня.
Орест глянул на Леандра, и ему показалось, что Леандр повзрослел. Плечи у него раздались, а лицо стало у́же, худее. Одиноко стоя в тени, он казался выше. На миг Оресту захотелось подойти к нему, прикоснуться, прижать ладонь к его лицу или торсу, но Орест не двинулся с места.
Он проголодался и устал, однако чувствовал, что ему нужно что-то еще – он с радостью бросится в бой, только б сообщили, что кто-то опять к ним идет.
Орест все никак не мог отвести взгляд от Леандра, пока тот двигался по тесной комнате полуголым. Перехватив его взгляд, Орест заметил, что и Леандру неймется. Если бы старуха сказала, что ей надо зарезать овцу, или козу, или даже курицу, Орест бы оказался рядом, при остром ноже. Он был бы готов помочь старухе. И понимал, что помог бы и Леандр.
Они сидели за столом, ели то, что приготовила хозяйка, словно это обычный вечер в их жизни. Пес наблюдал за ними из угла, как всегда следя за каждым куском, который Митр клал в рот, или подходя поближе, когда Митр кашлял.
Поскольку они поняли, что пес предупредит их о чужаках, ни Оресту, ни Леандру не пришлось сторожить ночью. И потому Леандр предложил Оресту спать с Митром, пес – между ними. Леандр лег в соседней комнате, а старуха – в глубине дома.
Днем они встречались за едой, готовили старуха с Митром. Орест и Леандр приглядывали за скотом и за урожаем, за овощами и деревьями, часто работая вместе. Вчетвером они никогда не ели молча. Болтали о погоде или о перемене ветра; обсуждали новый вид козьего сыра, который сделала старуха, или какое-нибудь животное из стада, или что случилось с каким-нибудь деревом. Пошучивали над тем, какой лентяй Митр, или как трудно вытащить Ореста из постели поутру, или как подрос Леандр. Бросали псу хлеб и смеялись над тем, как жадно он его ест. Но старуха не рассказывала о пропавшей семье, мальчики же не говорили о доме. Орест размышлял, не выложил ли Митр старухе их историю – или не пришлись ли у них к слову подробности того, что случилось прежде.
Бывали дни, когда ветер дул особенно свирепо. Старуха всегда знала, когда налетят такие ветры. Она предупреждала их. Начинаться все могло с посвиста в ночи или среди дня, когда делалось теплее обычного, ветер мог крепнуть и дуть два-три дня, после чего затихал. Когда он свистел сильнее всего, Митру приходилось сидеть поближе к собаке, та тревожилась, рычала и порывалась спрятаться. По ночам, когда ветер был самым лютым, когда никто не мог спать и все сидели в кухне, напряженные, старуха доставала бутылку перегнанного фруктового сока, наливала себе чашку, а мальчикам выдавала сколько хочешь фруктов и воды и рассказывала им какую-нибудь историю, обещая, что постарается не закончить до утра.