– С которым Полина недавно замутила интрижку.
– Так ты про этого смазливого лошка? – усмехнулся Кирилл. – С ним все покончено.
– Вот именно. Покончено, но не с ним.
– Слушай, у меня сейчас совершенно нет времени, чтобы твои загадки разгадывать. Я позвоню тебе, как освобожусь.
– Буду ждать, но недолго, – сказала я вслед Кириллу, который в спешке направился к «Кадиллаку», чтобы успеть выехать во внутренний дворик именно к тому моменту, когда туда выйдет Верников. Олег Викторович всегда садился в свою служебную машину и выходил из нее не у центрального входа, не на подземном паркинге, а именно во внутреннем дворике. Так предписал ему начальник службы безопасности.
Я села за руль «Ситроена» и поехала в город. Здесь мне больше нечего было делать. Кирилл заглотил мою наживку, а значит, обязательно позвонит. Вопрос только в том, когда Верников его отпустит. Иногда рабочий день у Кирилла заканчивался уже за полночь.
Чем дальше я отъезжала от империи Верникова, тем явственнее осознавала, что ждать, когда со мной свяжется его водитель, можно сколь угодно долго. Я могла выкачать из него нужную мне информацию, пока он был тепленьким, но теперь у Кирилла появилось время все хорошенько обдумать. Он мог подсунуть мне какую-нибудь дезинформацию или вовсе уйти от продолжения разговора, предупредив бюро пропусков, чтобы меня больше не пускали ни в офис, ни на парковку. Я должна была предпринять что-то еще, найти какой-то альтернативный метод проверки последней версии, но в моей голове не было ни единой свежей мысли. Это было поправимо. Чашка-другая крепкого кофе всегда настраивала меня на рабочий лад.
Приехав домой, я первым делом сварила большой кофейник своего любимого напитка. Сделав несколько глотков, я вспомнила о гадальных двенадцатигранниках. Начав это расследование, я еще ни разу не прибегала к их помощи. Допив чашку, я пошла за малиновым бархатным мешочком, в котором лежали косточки. В моей голове так и вертелся вопрос: «Могли ли Андрея Штоля перепутать с Геннадием Грибулиным?» Мне не нравилась эта формулировка, она была узконаправленной. Следовало задать вопрос как-то иначе, но руки опередили ход моих мыслей. Бросив додекаэдры на столешницу, я взглянула на их верхние грани. Выпали числа: «25+10+17». Найдя трактовку этой комбинации в распечатке, я прочитала: «При определенных обстоятельствах возможна неразбериха с бумагами и важными документами». Я спросила себя, могли ли перепутать одного человека с другим, а мне ответили, что неразбериха возможна, но не с людьми, а с документами. Двенадцатигранники не только не помогли мне узнать, верна ли моя последняя версия, но и запутали меня еще больше. На какие бумаги и важные документы они намекали? Может, это подсказка, как мне дальше выстраивать диалог с Кириллом? По существу, шантажировать его мне было совершенно нечем. Придется и дальше действовать на грани фола. А если намекнуть ему про неразбериху с документами? Пусть сам домысливает, о чем именно идет речь. Так я и решила, убирая двенадцатигранники обратно в мешочек.