– Хотите вина?
– Не откажусь, – кивнула я, понимая, что этот напиток может значительно облегчить нашу коммуникацию.
Катя достала из мини-бара уже початую бутылку и поставила ее на стол рядом с вазой, полной фруктов. Затем она принесла два бокала и плеснула в них понемногу красного вина. Мы стали цедить его маленькими глоточками. Я не лезла к ней в душу со своими вопросами, мне хотелось, чтобы она собралась с мыслями и поведала мне о том, что считала самым важным.
– С Андреем меня познакомила подруга. Я тогда работала в «Тарасовском вестнике» и писала на экологические темы. Учась на журфаке, я даже представить себе не могла, что буду собирать материал для своих статей по коллекторам, мусорным свалкам и пунктам приема вторсырья. Главный редактор сказал мне: «Проявишь себя здесь, переведу на культуру. У нас все начинают с этого дерьма. И придумай себе какой-нибудь псевдоним». Так я стала Кристиной Луганской.
– Понятно.
– Андрей заставил меня посмотреть на вопросы экологии с другого ракурса. Он мыслил не местечково, а в планетарном масштабе. Я слушала его и верила, что все происходящее на Земле является чьим-то глобальным экспериментом и наше будущее зависит от того, сможем ли мы выполнить возложенную на нас миссию. Андрей считал, что мы, земляне, пока барахтаемся на самом нижнем уровне, и без изменений здесь, – Катя поднесла указательный палец к своей голове, – нам не подняться до самого высокого уровня, а значит, эксперимент пока не удается.
– Какая интересная философия! – заметила я, сомневаясь, что Андрей дошел до всего этого своим умом. Скорее всего он повторял слова Майера, которые когда-то увлекли его самого настолько, что он решил учиться на экологическом факультете.
– Да, меня она тоже подкупила. Не стану скрывать от вас – у нас с Андреем были близкие отношения. Но вскоре я поняла, что он жуткий зануда, который может по двадцать пять раз повторять одни и те же истории, считая, что они все так же интересны. Я устала слушать о том, что человечество должно придумать способ заделать озоновые дыры и отказаться от потребительства. Лично я не собиралась отказываться от покупки новых вещей и от использования автомобиля.
– Он призывал вас к этому? – полюбопытствовала я.
– Опосредованно. Вскоре я поняла, что за его митинговыми экологическими лозунгами скрывались уязвленные чувства. Он не мог позволить себе купить приличную машину. Насколько я знаю, Андрей платил алименты. Да и не только в них дело! Штоль по своей натуре был жадноватым. Нет, иногда он пытался пустить пыль в глаза, купив дорогое шампанское, а потом по всякому поводу и даже без оного вспоминал о своих подарках и незапланированных тратах. Ой, наверное, теперь не стоит об этом вспоминать! Надо говорить только о хорошем, – Катя замолчала, сделала несколько глотков вина, потом встала, заглянула в комнату, где спали дети, снова вернулась в кресло и продолжила свои откровения: – Когда мы расстались, он стал меня преследовать, встречал около дома, около издательства, приносил цветы, ежиков…