Между тем Маркус отправил три роты вниз по берегу канала. Аскеры, укрывшиеся там, были не в состоянии сопротивляться, многие побросали оружие либо намочили порох в воде. После краткой и беспорядочной стычки они сдались, и на руках у Маркуса оказалось еще добрых полроты пленных – вдобавок к сотне с лишним уже имевшихся. Противник, по предположению Маркуса, потерял вдвое больше убитыми и ранеными, а ворданаи, судя по всему, лишились менее десятка человек.
– Разделали под орех! – выразил Адрехт общее настроение, царившее в ворданайском лагере. Стемнело, огоньки походных костров рассыпались по всему городку и у палаток позади холма. – Если хандараи будут продолжать в таком духе, нам даже не придется утруждать полковника.
– Если хандараи будут продолжать в том же духе, значит они глупее, чем мы думали, – отозвался Маркус. Они стояли в том самом месте, с которого он наблюдал за ходом боя, – на холме перед храмом, откуда были видны как на ладони и весь городок, и переправа, и изрядный кусок дальнего берега. – Они попытались проскочить мимо нас и получили взбучку. Сомневаюсь, что хандараи повторят этот маневр.
– А что же еще им остается? – возразил Адрехт. – Переправа узкая, сразу оба батальона по ней не отправишь, а поодиночке мы их снова искрошим.
Маркус покачал головой. Он следил за тем, как на дальнем берегу вспыхивают, словно звезды, все новые огоньки костров. Их было пугающе много.
– Увидим, – сказал он.
Ответ на вопрос они получили утром.
Пушкари аскеров даже не стали дожидаться восхода солнца. Как только начало светать и из темноты проступили очертания местности, северный берег реки полыхнул смертоносным огнем – предутренний полумрак разорвали вспышки орудий. Миг спустя над рекой разнеслись гулкое уханье выстрелов и басовитый вой летящих ядер.
В месте переправы река значительно расширялась, а значит, дальность огня должна была составлять по меньшей мере шестьсот, а то и семьсот ярдов. Выделить на таком расстоянии отдельных людей немыслимо, даже если бы орудия оказались способны на такую точность. Вражеские артиллеристы противника не стали тратить время на бесплодные попытки. Вместо этого они принялись обстреливать дома, стоявшие у самой воды. Пушечные ядра летели по длинной дуге, завершая свой воющий полет там, где так тщательно укрепились солдаты Первого колониального. Первые несколько выстрелов прошли впустую – ядра либо унеслись вглубь городка, либо, не долетев до цели, с плеском рухнули на мелководье, – однако хандарайские пушкари быстро пристрелялись. Глиняные стены местных домишек нисколько не защищали от опасности – наоборот, по сути даже усугубляли ее, поскольку глина под ударами снарядов разлеталась на острые как бритва осколки.