— Оставайся здесь и охраняй, — велел Керрик. — Оставляю саммад на тебя. Мы с Надаске' пойдем на разведку и выясним, что случилось. Нужно быть осторожными. Помните, что охотницы видели только своих и могут не знать о нашем существовании.
«Но если Имехеи жив, он расскажет им о нас», — с тревогой подумал Керрик.
— Идем немедленно.
Поколебавшись, он взял второй хесотсан. Ортнар мрачно взглянул на него.
— Стреляющие палки наши. Мы не выживем без них.
— Я принесу ее назад.
Надаске' понуро сидел на хвосте и лишь слегка пошевелился, заметив приближение Керрика.
— Я растерялся, — произнес он виновато. — Был глуп, как фарги на берегу. Потерял хесотсан. Это были их голоса, это они говорили, схватив Имехеи. Я словно обезумел. И убежал. А нужно было остаться.
— Ты поступил правильно. Ты пришел ко мне. Вот тебе оружие. И не теряй больше.
Керрик протянул ему хесотсан, и Надаске' поспешно схватил его. Впопыхах он сунул большой палец прямо в рот существа и сразу не почувствовал боли от острых зубов, недоумевающе глядя на выступившие капли крови.
— Теперь у меня есть оружие, — сказал он, поднимаясь на ноги. — У нас есть оружие, надо идти.
— Но я не могу плыть, как ты.
— И не надо. Вдоль берега тянется тропка. Я пришел по ней назад.
Он решительно заковылял вперед. Керрик двинулся за ним.
Они долго шли под палящим солнцем. То и дело приходилось останавливаться, чтобы Надаске' мог охладиться в воде. А Керрик тем временем отдыхал в тени. Солнце уже спустилось к горизонту, когда Надаске' сделал предостерегающий знак.
— Там, за этой высокой травой. Двигаться-вода-молчание-тихо.
Он шел первым по колено в болотной воде, бесшумно раздвигая густую речную траву. Керрик шел следом, стараясь ступать как можно тише. Трава редела, и они пошли медленнее… И тут у Надаске' вырвался невольный стон.
Керрик не сразу понял, что происходит. Вдруг прямо перед ними оказалась спина сидящей иилане' с хесотсаном в руках. Рядом лежали дорожные мешки и два хесотсана. За ней виднелась группа иилане', группа неподвижно застывших в странных позах… И тут Керрик понял, что случилось.
На земле лежал Имехеи. На нем восседала самка, прижимая к земле его раскинутые руки. Рядом с ней так же неподвижно сидела другая. Имехеи корчился и тихо стонал. Самки же застыли, словно каменные изваяния.
В памяти Керрика возникла полузабытая картина. Вейнте', сидя на нем, прижимает его, еще мальчишку, к земле. Боль и удовольствие — новое, странное и ужасное.
Это ощущение было новым тогда, но не теперь. В теплых объятиях Армун он нашел счастье и блаженство. Забвение.