— Теперь уже поздно, — сказал я. — Теперь только воевать. Каминьский настроен решительно.
— Дикий он человек, — сказала Анна. — Опустошённый, для него война плохо закончится.
От генерал-майора Брандта поступил приказ: сформировать полк численностью не менее двух тысяч человек и направить в район Клетнянских лесов в распоряжение немецкого командования. Иметь с собой месячный запас продовольствия.
Доставивший приказ немецкий офицер прокомментировал: готовится операция по нейтрализации «бандитов», как он выразился. Немецкий пехотный полк плюс ваши «орьли», сказал он на коверканном русском. Участились подрывы железнодорожного полотна, «в разгар наступательной операции это никуда не годиться». Командование приняло решение СС не привлекать, сказал офицер, СС признаёт только тактику выжженной земли, вермахт таких методов чурается.
— Сколько партизан в Брянских лесах? — спросил Каминьский.
— Точно неизвестно, — поморщился офицер. — У жителей на лбу не написано, кто он. Не думаю, что много, не более тысячи. По агентурным данным, костяк составляет диверсионный отряд «Митя», состоит из чекистов и спортсменов, этих человек сто. Но один маленький вошь весь улей будоражит, как у вас говорят.
— А что под Москвой? — спросил я.
— Под Москвой идут бои, — уклончиво ответил офицер.
Морозы стоят страшные, под сорок. Представляю, каково сейчас солдатикам в окопах. Поэтому «командировочных», так решили назвать отправляемых на совместную операцию с вермахтом бойцов РОНА, экипируем серьёзно, каждому тулуп, вязаные носки, сменная пара валенок, в обозе достаточный запас провизии и первача. Отправляем только тех, кто не старше тридцати, они холод легче переносят. Немецкий офицер смотром остался чрезвычайно доволен: «Блестящие результаты за столь короткий период. Они действительно все искренне ненавидят большевиков?»
— Проверим в бою, — сказал Каминький. — В душу не заглянешь, а вот присмотреть можно за каждым, тем более в боевой обстановке. Наши солдаты точно знают — любая попытка перебежать к красным карается расстрелом на месте. Да и вряд ли их там ждут с распростёртыми объятиями.
— Хорошо, — сказал офицер и посмотрел на часы.
— Не желаете ли отобедать? — я проявил радушие гостеприимного хозяина.
— С удовольствием, — сказал немец. — Очень уж у вас холодно, в вашей родной стране.
— Кстати, как у вас с еврейским вопросом, — спросил он после сытного обеда. — Вермахта это не касается, но господа из СС проявляют любопытство. К вам ещё не приезжали?
— Никого не было, — сказал Каминький. — Евреи у нас, конечно, есть, но не так много. Черта оседлости в царской России, где они жили, проходила значительнее западнее наших краев. Но мы держим вопрос на контроле.