Мать, натаскав на стол угощения, не спеша многократно перекрестилась и села на постоянное свое место.
— Ешьте, дитятки. Сегодня щи пустые, дак уж сготовлено, надо съесть. Завтра наварим супу из глухарки, наши добытчики-кормильцы принесли, спасибо им, господи благослови…
— Что попалось, то и доставили, — просто сказал отец. — Федору еще раз придется сходить на Ошъель, там осталось маленько. И дичины, и заячьих туш…
Как ни проголодались Тулановы, но ели степенно, без спешки, не стараясь упредить другого и равняясь на отца. Так же неторопливо текла за столом и беседа под потрескивание лучины в светце.
— Приезжали тут из Кыръядина… Пока вы охотились, мы в Изъядоре сорганизовали большевистскую партъячейку, — сообщил Гордей. — Одиннадцать членов партии у нас теперь и четырнадцать записались в сочувствующие большевикам. Секретарем ячейки меня выбрали.
— Гляди-ко, — удивился Федор, — откуда ж в нашей деревне такая сила большевиков объявилась?
— Фронтовики бывшие в основном. Уже многие возвернулись, у нас Василь Климович, Костя, затем ты да я — уже четверо, из Няшабожа трое, в Горояге пятеро, двое из Кероса да пятеро из Шушуна. Трое партийцев было с фронта да восемь тут приняли. Из Изъядора нашего Васька Зильган вступил в партию. Я тебя, Федя, тоже в сочувствующие записал.
— Чего ж не сразу в партийцы?
— Чтобы в партийцы, нужно было твое присутствие, иначе нельзя. — Смотри, какие строгости, — улыбнулся Федор. — Ну, записал так записал. Мы тут немного хлеба собрали. Часть роздали, а остальное оставили в прок, на зиму-весну. В каждой деревне понемногу.
— Мы, Фёдор, по решению партячейки уже все раздали, — сказал Гордей, — Все, что вы собрали, распределили по справедливости.
— Эва, удивился Федор, — собирал-то комбед… Ему бы и раздавать, комбеду. А то непорядок, одни собирают, другие раздают. Да и весна впереди, самое трудное…
— Пока вы охотились, распоряжение вышло Совета Народных Комиссаров. Декрет. Комбеды упраздняются. Но мы раздали по вашим записям, Федя. Вася Зильган нам хорошо помог, у него в бумагах порядок.
— Ну, это-то ладно, — легко согласился Федор с упразднением своей неоплачиваемой должности. — А чего весной заведем делать? Ведь вот как припереть может…
— А весной… Да. Сказывают, в Ляпине, за Уралом, в больших амбарах много хлеба запасено. И оттуда хотят вывезти этот хлеб голодающим на Эжве. Да и мы попросим, придется. Тем более, что приказ вышел: нам и уквадорцам от Горояга до Митрофаново на Печоре пробить зимник. По тому зимнику и вывезем ляпинский хлеб. Завтра из Изъядора пойдут туда четыре подводы, наших. Да из других деревень наберется — всего двадцать должно. До Рождества надо бы зимник закончить.