Мать зашмыгала носом, вытерла передником глаза:
— И Агнию нашу туда посылают… Господи, да мыслимо ли, девчонку на этакое мужицкое дело… Мы же и хлебушек свой первые отвезли, сами без хлеба остались… Теперь сестру вашу… Будто нету больше человека в деревне…
— Мама, да полно, у нас же шестеро взрослых, — отвечал Гордей. — Из таких, семей партячейка и Совет и назначали подводы. Я бы сам поехал, да ведь с таким коромыслом я пока не работник. — Гордей качнул раненой рукою.
Федор положил ложку на стол, наелся:
— Агнию, конечно, не отправим туда… Трое мужиков в доме. Я и поеду.
— Ты… — мать всплеснула руками, — да ты ж только в дом зашел, в баню сходить еще не успел, да столько недель по лесу мотался…
— Сегодня попаримся, это обязательно, мама. Ну, а в Ошъель за добычей придется кому другому сходить…
Ульяна перебила мужа, ласково обняла Агнию:
— Да мы туда по утоптанной лыжне завтра с Агнюшей сходим. Сходим ведь, Агния?
Агния, потрясенная, молча кивнула. В самом деле, отец с Федором более двух месяцев в лесу бились, уж она-то знает, каково там мужикам достается… И опять Федору из дома идти…
— Да, уж это вот как ни к чему, — молвил отец. — Что, так уж всенепременно ехать требуется?
— Да, батя, обязательно, такой приказ, — кивнул Гордей.
— Тогда, конечно… Федору придется. Он теперь покрепче меня. Уж зимник пробивать — вовсе не бабье дело. А что добыли, то из лабаза не уйдет. Доставим, — заключил отец.
— Я бы и сам, батя, — снова оправдался Гордей, — но, видишь…
— О тебе пока разговору нету.
— Да ведь не все еще, — снова оборотился Гордей к брату. — Нужно свой красный отряд сколотить. Белые кругом зашевелились, с кулацкой помощью захватили Мылдин и в низовьях Печоры поубивали многих…
— О, господи, господи, что ж творится на белом свете, — запричитала мать. — Люди друг друга убивают… видано ли? И не стыдно ведь, и бога не боятся…
Она повернулась лицом к иконам и стала молиться.
— Господи, прости и побереги. Не дай худому случиться. Сколько уж и так досталось моим деткам тяжелого и боли всякой…
— Господь, конечно, побережет, если отряд сколотим, — подчеркнул Гордей значительно. — Потому я и хотел, чтоб мужики, особенно фронтовики бывшие, далеко не расходились. Оружия вот нету. Неделю назад красный отряд заходил на Ижму, белых отогнал. Просил я у них, но ни единой винтовки не дали. Вчера в Кыръядин отправил Василь Климовича, может, волостной военком хоть чего выделит. Одни охотничьи ружья… да с ними много ли навоюешь? — жаловался Гордей старшему брату. — Съезди, Федор, нынче ты. Поправлюсь маленько, следующий раз я поеду. Но в отряд я тебя тоже запишу. Ты — как?