Мысли какие-то глухие и смазанные.
Падать ни в коем случае нельзя, упасть — это смерть, особенно когда кругом ночь и только разозлённое шумное дыхание сверху.
Падать нельзя, но его уже берут за волосы и с силой прикладывают лицом об асфальт. Как из деревянной коробки — приглушённо, тихо, сквозь писк в ушах, — на краю сознания вспыхивает звук быстро приближающихся шагов, и это последнее, что он слышит.
У Рыжего бывают плохие дни.
2
Не то чтобы он сразу заметил его отсутствие.
То есть, да, ещё в среду он бы заметил сразу. В среду он стоял посреди кишащего людьми парка и орал в удаляющуюся спину: один ужин, и я от тебя отъебусь! В среду у него были ледяные руки и ледяная ухмылка на губах, от которой к вечеру начало сводить мышцы лица.
В среду Хэ Тянь представлял собой статую эпохи ренессанса, которая воплощала человека с протянутыми руками: дружи со мной, дружи со мной, дружи со мной. У меня никогда не было людей, похожих на тебя. У меня никогда ещё так не горела задница от того, что кто-то добровольно отказался проводить со мной время.
Сегодня понедельник, и Рыжего в школе нет — это становится ясно после пятого урока, когда он не появляется в курилке, не выходит погонять мяч на площадке, не бросаются в лицо его волосы — его просто нет. Можно было бы вообще не обратить на это внимание, но Хэ Тянь с субботнего вечера усиленно пытается забыть разговор с Йонгом, который позвонил ему и как бы между делом сообщил:
— А ты слышал, что в пятницу избили кого-то из наших? Не знаю, кого именно. Не знаю, кто. Ночью, недалеко от парка для выгула собак. Завуч сказала, что это парень из нашей школы, но кто из наших мог шататься в такой глуши после полуночи, да? Слухи, наверное.
Хэ Тянь тогда ответил:
— Ага. Наверное.
Ему показалось, что он сейчас начнет задавать тысячи уточняющих и совершенно точно сдаст себя с потрохами. Например: не знаешь, случайно, какой у этого придурка был цвет волос?
Или: и что этот парень? Жив?
Или: Йонг, у тебя никогда не возникало желания зациклиться на человеке, к которому нет ни одного адекватного способа подобраться?
Йонг спас его сам. Он, как генератор бесполезной информации, мог говорить обо всём и сразу. Никакая тема не задерживалась в его голове надолго — господи, храни Йонга.
— Кстати, помнишь Чан Си? Ту симпапулю из старшего класса. Как думаешь, старшекласснице пойти на свидание с парнем из средней школы — это полный зашквар?..
Если бы ты знал, подумал он. И спокойно ответил:
— Нет, думаю, это не полный зашквар.
Полный — это когда ты поклялся себе завязывать, но никак не можешь завязать. Это когда у тебя нет ни одного человека, которого можно взять за грудки и сказать: я не знаю, что мне делать с тем, что со мной происходит, чувак. Вытащи меня из этого болота, чувак.