– Ты поэтому не пришла? – сокрушался Полетаев. – Эх!
– Папа, папа, – Лиза уже почти смеялась над тем, как серьезно отец отнесся к ее почти детским желаниям. – Да забудем об этом. Расскажи лучше, как все прошло у вас?
Андрей Григорьевич сел за большой письменный стол. Наклонив голову, внимательно посмотрел на Лизу, понял, что она не успокаивает его, а, действительно, почему-то вовсе не расстроилась. Вся ее фигура, и поза, и взгляд были исполнены сейчас кого-то мягкого покоя, как будто она доделала долгую работу и теперь отдыхает.
– Все хорошо – встретили, показали, подарки вручили. Среди сопровождения издалека видел и министра финансов, и нашего Савву Борисовича, – Полетаев рукой погладил столешницу, потом поднял взгляд, наклонил голову к плечу и улыбнулся. – И еще целая толпа ходит за ними везде, глазеет.
– Ну, что, папа? – Лиза тоже наклонила голову на бок. – Поехали домой?
А уже вечером, когда они вместе ужинали, неожиданно в их доме возник Мимозов. Он шумно объявился в прихожей и, пока Егоровна встречала его, Полетаевы уже поняли, что за гость к ним пожаловал. И отец, и дочь были ему очень рады.
– Рад! Рад, что слухи оказались слухами, – с порога громыхал Савва. – Рад видеть вас, дорогие мои. Рад, что дома, что вместе! Рад, что застал.
– Савва Борисович, поужинаете с нами? – Андрей Григорьевич поднял брови на Егоровну, и та метнулась за прибором. – Присаживайтесь! Видал Вас сегодня в окружении! Ну, так Вам сам бог велел взлететь так высоко. Горжусь.
– Ох, суета сует все и прочая суета! – Савва рассматривал Лизу и чему-то улыбался.
– А что за слухи, Савва Борисович? – не стерпела она.
– Да про батюшку твоего, Лиза, – кивнул он в сторону партнера. – Да, раз оказалось – вздор, так что ж и повторять-то? Никто никуда не постригся, вон, сидит, по Выставкам ходит, императоров встречает. Все путем!
– Да, нет, не слухи, – переглянувшись с дочерью, честно отвечал Андрей Григорьевич, не считая нужным скрывать что-либо от человека, чьим мнением дорожил, которому доверял, и кого считал одним из близких соратников по жизни. – Только вернулся, многое передумал. Я потом все обстоятельно обскажу, как сам все до конца прочувствую. Нынче вот только вопрос, когда собрание созовем? Я там, в монастыре, кое-что из прежнего оборудования Товарищества обещал. Все равно же менять вот-вот станем. Так надо бы обсудить.
– Монахам? – Савва пододвинул к себе огромную чашку с чаем, которую ставили на стол специально для него. – Отдавай, не думай. После отчитаемся. Если что, я как благотворительные расходы на себя возьму. Нечего из-за ерунды собираться. Я ж, друзья мои, тут на пару деньков только. Вырвался. Потом обратно, к своим, в Москву.