– А как же завод, Савва? – Полетаев был удивлен, зная, что Мимозов не любит надолго оставлять производство, свое любимое детище.
– А что завод? – отхлебывал Савва Борисович богатырские глотки. – Там все уж по накатанной! Вот, думаю новое что затевать. Был бы сын взрослый, так самое время передавать заводик-то… Эх! Ничего, найду кому.
– А сам что же?
– Вот нынче с государем осматривали мы первый российский самодвижущийся экипаж! – мечтательно вспоминал Савва. – Вот это красота! За этим, я думаю, будущее. Вот взяться бы, да обскакать немцев, пока не поздно! А?
– Не мелок ли масштаб для Вас, Савва Борисович? – Полетаев был с заводчиком на «вы» на людях, и лишь в редкие минуты дружеский откровений переходил на интимное «ты». – После паровых-то турбин, после таких гигантов и перепрыгнуть на личные экипажи? Ваши-то агрегаты сейчас сотнями людей возят!
– А! – махнул рукой Савва. – Вчерашний день. Дизель – это сила! Не пойму, почему государю-императору вроде как скучно было? Неужели не виден размах?
– Да какой там размах? – Полетаев тоже скептически смотрел на новинку, еще раньше осмотрев на Выставке этот хваленый экипаж, похожий на его собственную коляску как две капли воды, видимо заказанный там же, в Петербурге. – Повозка повозкой, только что без лошади.
– Не скажи, брат, не скажи! – Савва огляделся. – Вот представь! Пройдут годы и, выйдя на улицы нашего города, ты их не узнаешь! Никаких извозчиков, каждый сам себя перемещать будет. Экипаж у тебя – ты будешь ездить в банк, да внуков за реку возить. У Елизаветы Андреевны свой будет, она с утра как встанет, так по салонам и поедет. Да-да! Не смейтесь. Супруг ее на службу укатит на своем экипаже. Кто куда хочет!
– Ну, Вы и фантазер, Савва Борисович, – смеялась Лиза, давно не испытывая такой легкости и радости от разговоров.
– И Егоровне экипажик выделим! – резвился Мимозов, когда няня внесла в столовую очередной самовар. – Пусть себе на базар правит, сигнал только ей погромчее поставим, чтобы курей на дороге не подавила!
– А ну, вас, не пойму, что и говорите! – махнула на них полотенцем Егоровна и гордо удалилась в кухню, дабы не попасть впросак.
***
– Да я ж не с тем к вам шел, – постепенно успокаивался Савва. – Я ж с предложением. Раз ты, Андрей Григорьевич, в городскую жизнь вернулся, то не примешь ли подарок для себя и дочки?
Полетаев, было, напрягся, так как из гордости не любил одалживаться, но после что-то вспомнил и, взглянув на Лизу, улыбнулся.
– Ну, излагайте, милостивый государь, чем удивлять станете?
– Э-эээ…Вот загвоздка какая, други мои, – начал Савва издалека. – Еще в Москве, еще на коронации я понял, как сложно в последний момент попасть ближе к царствующим особам, мне ж тогда мои принцессы всю плешь проели: «Покажи!» да «Покажи!». Я и озаботился заранее. Во все театры, на все три вечера пребывания Его императорского величества в Нижнем Новгороде, ложи-то и скупил. Еще в мае! Кто ж знать заранее мог, куда императору угодно будет вечером развлекаться поехать. Ну, думал, и мы за ним, вместе с семейством следом потянемся, или хоть со старшими.