– Да, тетушка! – Сергей здесь головных болей не изображал, вид имел свежий и здоровый, даже бравый. – Я и сам собирался, за мной же всегда остается место в рядах, выкупленных нашим литературным клубом на сезон, но если надо…
– Надо, голубчик. Я взяла два кресла в партере. Послать завтра за тобой карету?
– Не стоит, тетушка. Если не возражаете, я переночую здесь?
– Да, бог с тобой, Сергей! Все комнаты твои за тобой, ты же сам ушел. А желаешь – возвращайся, я тебя никогда не гнала. Живи, сколько хочешь!
– Только пару ночей, тетушка. Скоро будет готова моя квартира. Служебная.
– Ты поступил на службу? – Удальцова удивилась не на шутку. – Где же?
– В одном крупном пароходстве, – скромно потупился племянник. – Управляющим делами.
– Ты-ыыы? – только и протянула тетка, но тут же собралась и сказала. – Ну, славно, славно.
***
Театральный зал сверкал огнями и отблесками. Публика сегодня была сплошь в бриллиантах и нарядах особо ослепительных. Все театры города, и новый не составил исключения, наполнились людьми, жаждущими встречи с высочайшими особами. Даже на галерке вы сегодня вряд ли заметили бы бедного студентика или затрапезную горничную. Казалось, зал заполен был одними только камергерами да придворными фрейлинами, из сундуков достали все самое представительное, богатая публика пошила себе наряды специально для этого случая. Лишь репертуар сегодняшнего вечера в новом театре оставлял малую надежду на то, что император выберет именно его для вечернего посещения. Постоянной труппы на театре до сих пор не было. Давали не одно солидное произведение, а набрали в кучу какую-то оперку, да еще пару драматических пьесок. Сборная солянка.
Но все равно, надежда не покидала всех присутствующих до самого начала представления. Все взоры были прикованы к двум ложам, будто кабошоны впаянных в оправу сцены по ее бокам – директорской и губернаторской. Если высокие гости и появятся здесь, то скорей всего им уступят одну из них. Тем более вся публика знала, что для свиты из Петербурга губернатор дает сегодня торжественный ужин, а, значит, сам воспользоваться своей ложей точно не сможет. Все пребывали в ожидании.
Лиза с отцом миновали обе двери центральной ложи первого яруса и заняли следующую за ней – в левой стороне. Вся сцена, весь партер предстали перед ними как на ладони. Амфитеатр опоясывал зал белоснежным овалом, плафон на потолке вторил этой форме, превратившейся по центру в круг, золотые лучи на лазурном поле лишь оттеняли чистоту белого цвета окантовки. Голубые кресла как будто ловили отсветы этого искусственного небосвода, а изящная люстра свисала, поблескивая хрустальными искрами. Электрическое освещение заливало каждый уголок зала, все рассматривали друг друга, многие не торопились занимать свои места, а, встретившись со знакомыми, обменивались приветствиями или стояли в проходах, чего-то ожидая.