Он, оставшись в городе один, без своего большого друга, решил как-то развлекать себя. Вся ярмарка гудела о новой итальянской труппе, прибывшей в город, и он поддался на всеобщий восторг. Скучая в толпе возле касс, Борцов сразу заметил Лизу, узнал ее спутников и вновь почувствовал в груди то неприятное чувство, от которого вынужден был сбежать в Москву. Нынче он от поездки туда с Саввой отказался и видимо зря! Он разозлился на себя, развернулся, и, не подходя к Лизе и ее окружению, так незамеченным и ушел с ярмарки. Потом снова ругал себя уже дома – за бегство и малодушие, а после решил, что все это пустяки и яйца выеденного не стоит. У Лизы может быть своя жизнь, и ему это никакого неудобства причинять не может. Они друзья. Да, друзья! Он завтра же докажет это сам себе, явившись к Полетаевым с визитом. Легко и просто!
***
Больше недели отсутствовал Савва Мимозов в Нижнем Новгороде. К его частым отлучкам стали уже привыкать – и на производстве, и в Пароходстве. Многочисленные знакомые, переговариваясь между собой, переезд Саввы в Москву обсуждали как дело окончательное и решенное. Кто радовался, потирая руки, предвидя возможность прибрать к рукам Мимозовские активы, а кто вздыхал. Андрей Григорьевич был из тех, кто о перемещении друга и соратника жалел, и понимал, что разговор о Товариществе все равно выйдет, потому как – пока что Мимозов сбывал с рук весь крупняк, но и до мелочишки дело когда-то дойдет. И тут Савва сам заявился к нему.
– Здравствуй, друг мой любезный! – Савва Борисович нынче не шутил, был серьезен, Егоровне протянул шляпу и, пройдя в коридор, кивнул на закрытую дверь Полетаевского кабинета.
Хозяин понял, что к чаепитиям сегодня гость не расположен и велел няне к ним ни с чем не входить, по пустякам не отрывать.
– А мы думали, что Вас нет в городе, Савва Борисович, – Полетаев пригласил гостя располагаться с удобствами. – Рад! Рад видеть!
– Догадываешься о чем речь вести стану? – из-под бровей осторожно спросил Савва.
– Да чего ж там, – Андрей Григорьевич попытался улыбнуться. – Сам ждал этого разговора. Перед смертью не надышишься, как говорят.
– Ну, уж! – махнул на него Савва. – Поживем еще! Не на радость, так назло завистникам. Небось подумал, что я явился тебя доклевывать? Думаешь, долю свою пришел у тебя выщипывать?
– Ну, если ошибся, то прости! – в глазах Полетаева засветился лучик надежды. – Съезд открылся, ты потому вернулся?
– Нет, друг любезный, я на съезде заседать не смогу. Сейчас расскажу почему. У меня, друг мой, тоже того… Э-ээээ… Завертелось многое. Твои как дела? Доклад-то не сняли?