Рука добралась до ее шеи, шершавыми подушечками пальцев погладила ее открытую в этом месте кожу и стала теребить платок. Тот не поддавался, хотя завязан не был. Хозяин платка, видимо, решил применить обе руки, Таня почуяла, как кто-то навалился на нее всей тяжестью, и, склоняясь прямо к ее лицу, пышет теперь в него запахом перегара и чеснока. Она не успела даже поморщиться, хотела взять себя в руки, а после потребовать от братца компенсации за этакие муки, как тут что-то теплое и мокрое стало колоть ей губы и с напором раздвигать их. Разум потерял силу, сработали инстинкты защиты. Таня завизжала во весь голос.
Она непроизвольно отталкивала от себя несущую непонятную опасность тяжесть, и поэтому присела на своем ложе. По звукам она поняла, что «братья» в панике разбегаются, тоже охваченные страхом. Страхом разоблачения, догадалась она. Сознание возвращалось к ней вместе со способностью рассуждать. Она вытерла обслюнявленный рот ладонью и, сдерживая слезы обиды, открыла-таки глаза. Она все равно ничего не могла разобрать после долгого пребывания в темноте, лишь неясные тени мельтешащих мужчин. Большинство из них были грузными, вероятно пожилыми – она видела их убегающие силуэты в светлом проеме двери. Кто-то опрокинул на пол канделябр с горящими свечами, кто-то, чертыхаясь, на ходу попытался их затушить.
Тут сбоку она заметила фигуру испуганного человека в маске – тот, прежде чем убежать вместе со всеми на свет, пытался привести в порядок свой костюм. Глаза Тани уже постепенно стали привыкать к тусклому освещению и начинали различать детали, она увидела, как между расстегнутых отчего-то пуговиц на брюках мужчины, свисает что-то бледное и длинное. Она закрыла лицо ладонями и теперь орала в голос от какого-то непроизвольного природного ужаса, хотя уже и начала понимать, что это был всего лишь не туда заправленный впопыхах подол сорочки. Но беспорядок в одежде говорил сам за себя, Танин девичий разум не смел допустить тех картин, которые со страху рисовались в ее воображении, и она, не останавливаясь, кричала. Пока не прибежал брат и не обнял ее в опустевшей тишине. Из гостиничного коридора слышны были голоса, хлопающие двери и топот ног.
– Таня, что? – Сергей вглядывался в лицо сестры, потом бегло оглядел ее одежду с ног до головы. – Пойдем!
***
Лишь только они укрылись в отведенных им апартаментах, как Таня со слезами бросилась к кувшину и стала полоскать рот, выплевывая воду в тазик для умывания. Ей казалось, что она никогда теперь не избавится от этого ужасного запаха чеснока! Мерзость какая! Всхлипывая, она коротко рассказала Сергею о случившемся. Раздался стук в дверь. Барон просочился в приоткрытую дверь и тут же набросился на молодых людей с гневным шепотом: