Таня была довольна развитием событий и к присутствию нудной Лизы Полетаевой у себя в доме была готова еще с прошлого раза. Ничего, один вечер потерпит, зато ее отец – как раз тетушкиного круга. А вот Сергей, услышав знакомое имя, побледнел, и стал заранее думать, как бы изящнее отстраниться от Татьяниного «дивертисмента». В его планы встреча с Лизой не вписывалась никаким образом, и зачем она сестре, он вовсе не понимал. Ничего, время еще есть, он что-нибудь придумает. Таня начала кипучую деятельность, понимая, что та будет завтра же поддержана тетушкиными рассказами всем знакомым «по секрету» о том, какой подарок готовят ей благодарные племянники. Жизнь налаживалась.
***
Как только что-либо желаемое попадало Сергею в руки, он очень быстро к этому охладевал. Так случилось и с новой квартиркой. Оказалось, что коротать одному вечера довольно скучно, обслуживать себя самому довольно хлопотно, а нанимать самому прислугу – довольно накладно. Ночевать Сергей все чаще стал у тетушки, а пару раз в неделю заезжал и к Варваре. Так что записку барона он обнаружил лишь в субботу. Корндорф после угрозы дуэлью присмирел, вызывать раздражение Сергея опасался, по женским адресам искать его не смел и смиренно ждал ответного письма. Сергей назначил встречу в городе. Барон сидел за столиком кафе, не похожий на себя, с видом покорным и каким-то жалким. Жаловался на здоровье, но все никак не решался углубиться в тему, ради которой вызвал своего визави.
– Не тяните, барон! – Горбатову уже надоело выслушивать про ноющую боль в ногах и про поясницу. – Очередной сбор?
– Голубчик! Выручайте!
От барона такое обращение Сергей слышал впервые и усмехнулся:
– И как Вы себе это представляете? После всего произошедшего?
– Да уж, понесли мы потери, – вздохнул барон. – А все ж… Нехорошо бросать на полпути, как считаете? Хотя и людишки мои из Клуба побаиваются. Сомневаются. Желающих все меньше – из тех, кто жаждал, некоторые и по два раза уже поигрались.
– Ну, и успокоились бы на том! – у Сергея затеи гнома больше не вызывали былого энтузиазма, а страх был свеж.
– Во вторник. В моем собственном доме, – Корндорф мусолил перчатки, от его былого высокомерия оставались лишь жалкие крохи, со старичком явно что-то происходило помимо «сказочных» неудач. – Помещение в особняке приспособим! Благо, что реквизит удалось спасти тогда. И гостей разместим, места полно. Только молю! Выждите с сестрицей время, пока племянник выедет за ворота. Посидите в карете. При нем не могу даже предупредить вас заранее, но на договоренный вечер отошлю его под любым предлогом!