– Между нами ничего нет, – сказал Игнац. – Я просто живу у него.
– Думаешь, я поверю? – рассмеялся Дамир. – Не будем валять дурака. Скажи, тебе нравится жить с ним?
– Да.
– Хочешь, чтоб так оно и продолжалось?
– Да.
– Чудненько. Никаких возражений. Я рад, что всё прекрасно устроилось. Но привилегию надо оплатить. Ты все же мой, а не его. За вами, Сирил Эвери, должок. А по долгам следует платить. Такова природа капитализма.
– Я не дам ни гроша, – сказал я.
– Еще как дадите. Спросите Игнаца, что я делаю с теми, кто тянет с долгом. Приятного мало. Ну ладно, – глянув на часы, он тряхнул головой, – меня ждут дела. Я с вами свяжусь. До свиданья, Сирил. Пока, Игнац. Берегите себя!
Толкнув меня плечом, он прошел между нами и скрылся за углом.
– Я знал, что это ненадолго. – Лицо Игнаца посерело от страха. – Так оно всегда.
– Если ты о нашем совместном проживании, то запомни: ничего не изменится.
– Нет, изменится. Он не остановится, пока не выжмет тебя досуха. И даже потом будет требовать еще. Он не оставит меня в покое.
– Сколько парней на него работает?
– Человек двадцать пять. Может, больше. Число меняется постоянно.
– Тогда ему хватит забот с другими. О тебе он забудет. Сейчас он просто зол, что ты его бросил, вот и всё. Вряд ли мы о нем еще услышим. Он даже не знает, где ты живешь.
– Амстердам – город маленький. А ты назвал свое имя.
– Беспокоиться не о чем, – сказал я, сам себе не веря.
Корабль, проплывающий меж двух башен
Уже смеркалось, когда десять дней спустя мы с Бастианом шли в бар «У Макинтайра». Из Дублина приехала знакомая Смута, которую он называл своим лучшим другом, и нас ожидал совместный ужин, из-за чего я слегка нервничал. Даже от чужого человека я не очень хотел услышать о том, что дома кое-что изменилось либо все осталось прежним. На арендованной машине гостья осматривала окрестности, но вскоре должна была вернуться в отель, где мы и соберемся всей компанией. Мы свернули к каналу Херенграхт, и я разглядел нетвердо шагавшую фигуру. Сердце мое ухнуло, я дернул за рукав Бастиана:
– Это он.
– Кто?
– Сутенер, о котором я рассказывал.
Бастиан промолчал, но прибавил шагу, и вскоре мы стояли перед баром. Дверь оказалась заперта, это означало, что Смут и Игнац, скорее всего, наверху, убирают дневную выручку в сейф.
– Дружище Сирил! – Сутенер обдал меня выхлопом виски, и я отшатнулся. Упади он в реку, не замерз бы, столь хорошо был подогрет. – Мне так и сказали, что я найду тебя здесь.
– Кто сказал?
– Очень милые люди из Дома Анны Франк. Отыскать тебя было несложно. Пидор-ирландец с мальчонкой, о ком наслышаны все твои сослуживцы. Видать, сильно его любишь, коль так часто о нем треплешься.