– Нет. – Я представил, как взбеленился бы Джулиан, услышь он этот разговор. – СПИДом может заболеть любой, независимо от сексуальных пристрастий. Но теперь это неважно. Его больше нет.
– У нас тут двое с вирусом, – оглянувшись, прошептал Чарльз. – Их, конечно, содержат отдельно, но порой выпускают поиграть в пинг-понг, и тогда все другие сидят взаперти. Потом надзиратели моют ракетки в хлорке. Смотри не проболтайся.
– Буду нем как рыба. Но мы, кажется, говорили о налогах? И вашей неготовности их платить.
– Я считаю, со мной обошлись очень несправедливо, – нахмурился Чарльз. – На сей раз это была чистая оплошность.
– Насколько я знаю, вы оплошали на два миллиона.
– Наверное, где-то так. Поправь меня, если я ошибаюсь, но ведь есть такая вещь, как артистическая льгота. Скажем, писатели не платят налог со своих доходов. Спасибо мистеру Хоги, щедрому покровителю искусств.
– Верно, – сказал я. Закон этот был очень выгоден Игнацу, чьи книги раскупались хорошо. – Лишь одна деталь, Чарльз, – вы-то не писатель.
– Нет, однако большая часть моего дохода – от художественных произведений. Ты знаешь, каким тиражом книги Мод разошлись по всему миру?
– По последним данным, что-то около двадцати миллионов.
– Двадцать два миллиона! – ликующе провозгласил Чарльз. – И каждый год тираж, слава тебе господи, прирастает почти на миллион.
– Наследование авторских прав не означает, что вы можете пользоваться налоговой льготой. На суде вам это разъяснили, хотя, по-моему, все и так очевидно.
– Но согласись, это жуткая несправедливость. Налоговый инспектор всегда завидовал моему успеху.
– Успех-то не ваш, но вашей жены, – возразил я. – Положа руку на сердце, вы получали такие хорошие деньги, что вовсе не было нужды жульничать.
– Ладно, бог с ним. – Чарльз пожал плечами. – С долгом я рассчитался, а мой банковский счет пополняется беспрерывно. В следующем году, может быть, маленько заплачу. По настроению. Благослови господь университеты, правда? Во всех изучают творчество Мод. Кроме канадских. Что за чертовщина, а? Почему это канадцам не нравятся ее романы?
– Не могу сказать.
– Странные люди. Выясни это, хорошо? А ты по-прежнему трудишься в министерстве образования? Кажется, там есть отдел межнациональной культуры… – Он осекся, явно не зная, как закончить фразу.
Меня это слегка встревожило.
– Чарльз, уже почти тридцать лет, как я ушел с государственной службы.
– Правда? Зря, работа отменная. С хорошей пенсией. Наверняка ты бы хотел вернуться. А что ты натворил? Ухватил секретаршу за лохматку? Пошалил с ней за закрытыми дверями?