– Возможно, специально не напрашивается, но если на велике ты катишь против движения, жди, что тебя собьют.
– Вы абсолютно не правы! – выкрикнула Алиса. – Извините, но только дремучие люди так рассуждают.
– Я не обижаюсь, Алиса. Каждый говорит, как думает. И тогда мы останемся друзьями.
– Вот из-за таких взглядов все беды в мире.
– Наверное, можно перекусить в больничной столовой, – вмешалась Руфь.
– Что?
– Раз мы проголодались. Можно поесть в столовой.
– Там подают еще худшую гадость, чем та, которой кормят больных, – сказал Питер. – Давай поедем к Джозефу, а нам позвонят, если что. Картошку надо есть с пылу с жару. Джозеф еще предлагал всем вместе посмотреть «Звуки музыки». Это любимый фильм Стивена.
– Кто такой Стивен? – спросил я.
– Сосед его. Они большие друзья. Давно уже квартируют вместе.
– Понятно.
– Нет, уезжать нельзя, – сказала Руфь. – Потом ты не сможешь вести машину.
– С чего вдруг?
– Уж я тебя знаю, Питер Ричмонд. Как наляжешь на выпивку, так всё. И что будет? Ты лыка не вяжешь, а такси не поймать. Все таксисты сидят по домам с семьями. – Руфь помолчала, теребя губу. – Ужас, когда тебя убивают. Не дай бог.
Из дверей родовой палаты появился Лиам в голубой униформе медперсонала. Увидев нас, он расплылся в улыбке и широко раскинул руки:
– Я снова папа!
Все кинулись к нему. Я растрогался, когда он крепко меня обнял и посмотрел мне прямо в глаза.
– Как Лора? – всполошилась Руфь. – Всё в порядке?
– В полном. Через полчаса можно будет ее навестить.
– Кто у вас? – спросила Алиса.
– Мальчик.
– Уж постарайтесь, чтоб в следующий раз была девочка, – сказала Руфь.
– Дайте хоть небольшую передышку.
– Можно мне его увидеть? – спросил я. – Ужасно хочу подержать внука на руках.
Лиам вновь озарился счастливой улыбкой.
– Конечно, папа, – кивнул он. – Конечно, можно.
В предвкушении жареной картошки Джозефа и «Звуков музыки», получивших восторженную оценку его соседа, Питер и Руфь отбыли первыми. Следом засобиралась Алиса, а я, желая побыть с Лиамом, сказал, что подъеду чуть позже, но еще до того, как Сирил Второй изготовится делить индейку.
– Ты ведь не вздумаешь увильнуть, а? – Алиса сверлила меня холодным взглядом наемного убийцы.
– С какой стати?
– Есть в тебе этакая черта.
– Неправда. Я никогда не увиливаю. Просто, бывает, не остаюсь до конца мероприятия.
– Сирил…
– Я приеду, честное слово.
– Ну смотри. Иначе Игнац, Ребекка и дети очень расстроятся. Я, кстати, тоже. Как-никак нынче Рождество. Нечего тебе одному торчать в своей квартире. Вся семья должна быть в сборе. Кроме того, я купила огромную коробку шоколадных конфет.