Макарин посидел еще немного, выпил ягодной воды, поговорил с Угрюмом о городе да жителях, в надежде услышать хоть что-то полезное, но услышал лишь бабьи сплетни о ходоках и подстилках, россказни о великом противостоянии между купчинами и рыбаками да слухи об острожном попе, который якшается с самоедами, а возможно и сам немного язычник да идолопоклонник. Потом Макарин выбрался на задний двор, но большинство пьянчуг не вязали лыка, а те, кто был еще трезвым, ничего не знали. Один плюгавый мужичонка долго и нудно рассказывал о мордобое, случившемся с год назад между Хоэром и тремя охотниками. Мужичонка сверкал хитрыми глазенками, сыпал подробностями и явно безбожно привирал, надеясь на вознаграждение. Наконец, Макарин пресек его словоизлияния и направился к пристани искать поморца Плехана.
Но на пристани о поморце Плехане никто не знал.
Макарин до полудня бродил вдоль берега, заглядывая в склады, мастерские, расспрашивая приказчиков и купцов, спускался к причалам, где грудились плоские лодчонки рыбаков и промышленников, пытался разобрать десятки говоров с разных концов страны, то новгородские, то вятские, то южные пограничные. Остановил пару ранних гулящих девок, но те только хихикали, прикрывая рты платками. У корчмы с гордым названием «Речной змей» Макарин натолкнулся на бой кокаревских казаков с Троекуровскими стрельцами. Двое катались в грязи, мутузя друг друга пудовыми кулаками так, что кровавые сопли летели в разные стороны. Еще трое отмахивались саблями от четырех палашей, а один уже лежал в сторонке, пытаясь зажать рану в ноге. Макарин разнял дебоширов, строго пообещав в следующий раз посадить на хлеб и воду. Но ни те, ни другие ничего не знали о Плехане. Зато казаки сообщили, что их воевода меньше часу назад двинулся на восточный край города, где вроде бы видели Одноглазого.
Вскоре Макарин вышел на стрелку, там, где мелкая речушка, которую местные называли Мангазейкой, вливалась в широкую большую реку. Шумная работящая и праздная толпа осталась позади. Здесь было тихо, только скрипела оснастка пришвартованных кочей.
Борта большинства из них, почерневшие от времени и ледяной воды, были сильно ниже и выпуклее, чем корпус корабля, с которого сошел прошлым вечером Макарин. Их размеры были раза в два меньше, не было кормовой надстройки, была только одна мачта, и Макарин понял, что перед ним как раз тот вариант коча, который привыкли называть «малым». Некоторое время он рассматривал особенности этих судов, на подобных которым ушел год назад и не вернулся караван Степана Варзы. Отмечал круглый, почти яйцеобразный корпус, толстый накат многослойной обшивки, мощные для таких мелких кораблей системы крепления мачт и спущенных сейчас парусов. Он не заметил, как сзади к нему подошел какой-то старик и тихо сказал: