Шмуэль умолк, закусив губу. Бруно показалось, что он сейчас заплачет, и он не понимал почему.
– В поезде было ужасно. – Очевидно, Шмуэлю удалось взять себя в руки. – Во-первых, в вагоне было очень тесно. И нечем дышать. И мерзко воняло.
– Это потому, что вы все ринулись в один и тот же поезд. – Бруно припомнил, как он сам покидал Берлин. – Когда мы ехали сюда, вдоль платформы стояло два поезда, но все хотели попасть только в один из них, а второго будто и не замечали. Мы же сели во второй. Вам тоже надо было так сделать.
– Вряд ли бы нам позволили. Мы не могли выйти из вагона.
– Двери находятся в конце вагона, – подсказал Бруно.
– Там не было дверей.
– Ну конечно, были, – вздохнул Бруно. – В самом конце. Сразу за буфетом.
– Никаких дверей, – настаивал Шмуэль. – Если бы они были, мы бы все повыскакивали наружу.
Бруно буркнул себе под нос что-то вроде «конечно, были», но громко повторять не стал.
– Когда нас наконец высадили, на улице было очень холодно, и нам пришлось идти пешком.
– За нами приехала машина, – сказал Бруно, на сей раз во весь голос.
– Маму от нас забрали, а папу, Иосифа и меня поселили вон в те бараки. С тех пор мы здесь и живем.
Закончив рассказывать, Шмуэль совсем расстроился, и Бруно не понимал, в чем дело. Ничего такого уж страшного со Шмуэлем не случилось. Разве Бруно не пришлось пережить то же самое?
– Там у вас много ребят? – спросил он.
– Сотни.
Бруно вытаращил глаза.
– Сотни?! – Он едва не задохнулся от возмущения. – Нет, это нечестно. По эту сторону ограды вообще не с кем играть. Никого нет.
– Мы не играем.
– Не играете? Почему?
– А во что нам играть? – Шмуэль даже растерялся.
– Ну, не знаю. В разные игры. В футбол, например. Или экспедиции устраивать. Кстати, там у вас есть что исследовать?
Шмуэль молча покачал головой. Он оглянулся на бараки, потом снова посмотрел на Бруно. Ему очень не хотелось задавать следующий вопрос, но боль в животе придала ему смелости.
– У тебя случайно нет с собой еды?
– К сожалению, нет. Я хотел захватить шоколадку, но забыл.
– Шоколад, – медленно повторил Шмуэль, проводя языком по обветренным губам. – Я ел шоколад только раз в жизни.
– Только раз? А я люблю шоколад и не могу им наесться, хотя мама говорит, что от него портятся зубы.
– А хлеба не захватил?
Бруно отрицательно помотал головой:
– Хлеб подают только за столом, а ужин еще не скоро, в половине седьмого. А у вас во сколько ужинают?
Не ответив, Шмуэль поднялся с земли:
– Думаю, мне пора возвращаться.
– Надеюсь, ты придешь как-нибудь к нам на ужин, – сказал Бруно, хотя и не был уверен, что его родные одобрят такого гостя.