1471 год — 18 июня, Русса
Город Русса встретил Ваню пожарищем посадов. А что под чистую не выгорело — то было разорено. Разве что крепость устояла. Небольшая, закопченная она сиротливо стояла посреди выжженной округи. Люд какой-то на этом давно остывшем пепелище шевелился, разгребая завалы. Но как заметили всадников — бросились или в лес, или в крепость — кому куда ближе было.
— Это чего это? — Удивленно спросил княжич у Даниила Холмского.
— Не ведаю, — не менее ошалело ответил тот.
— Новгород еще с кем-то воюет?
— Мне о том не ведомо. Может просто пожар приключился.
— Может и так, — кивнул Ваня. — Отправь всадников к крепости. Пусть пригласят кого из приличных на беседу.
Узнав, кто подошел под стены, нашлись и переговорщики. Быстро-быстро. Особенно увидев сколько войска у княжича. Для их небольшой крепости — за глаза.
Вышли несколько уважаемых мужчин в провонявших гарью одеждах. Тут, судя по всему, этим все благоухало и не скоро выдохнется. Начали говорить. Оказалось, что князь новгородский Михаил Олелькович из Гедеминовичей тут прошелся месяц назад . Бежал он с Новгорода в Киев из-за опасений за свою жизнь. Вот в отместку и нагадил как мог.
— Сильно вас разорил? — Спросил княжич.
— Ой сильно! — Запричитали горожане, принявшись перечислять беды, свалившиеся им на головы.
— Ладно, — перебил их Ваня. Он уже понял, что крепость не взяли, а запасы, наученные неоднократным горьким опытом, горожане местные хранили за стенами. Да, пожег да пограбил Михаил много, но не до донышка их обнес. — Хотя сейчас и война Москвы с Новгородом, но трогать вас не стану. Но только из человеколюбия христианского. Взамен же дадите корма и фуража на время постоя. Сами.
— Да где же мы их возьмем? — Начали было причитать эти уважаемые горожане, попытавшись давить на жалость. Но Ваня глянул на них не по-детски холодным взглядом и процедил.
— Говорите, что нет? А если найду? Помните — сами не поставите искомое — воины по вашим закромам пойдут. Чем ЭТО вам грозит, надеюсь, объяснять не нужно?
— Не нужно, — угрюмо кивнули они. А потом попрощались и исчезли с глаз долой. Это было хорошо. Наш герой надеялся на их благоразумие. Грабить их после того разорения, что им учинили, совсем не хотелось…
После того неприятного разговора с отцом Ваня взялся за подготовку к походу самым решительным образом. С огоньком и энтузиазмом, стараясь продемонстрировать свое удовольствие и радость. И духовнику своему о том сказывал, и другим людям. Более того, перед самым походом он отправился к митрополиту, дабы испросить благословление. Он старался, очень старался создать впечатление пусть и умного, но все еще ребенка.