Иван Иванович в свое время немало занимался военно-исторической реконструкцией. Но другой эпохой и регионом. Поэтому про старую Русь знал довольно мало и только самые яркие исторические маркеры, вроде эпохи Ивана Грозного. Русь же XV века в его голове почти полностью выпадала. Да он даже об Африке на тот период мог рассказать больше, чем о Руси.
Конечно, эпоха первого царя была известна ему относительно неплохо. Без каких-то имен или деталей, но все ключевые явления и тенденции он знал. Да вот беда — в середине XV века регион оказался совсем иным по очень многим показателям. В том числе и в военном плане. Ни тебе стрельцов-оборванцев, ни помещичьей голытьбы в товарных количествах.
Кавалерия, которой располагал Великий князь, оказалась пусть и не очень многочисленной, но сплошь «кованной». Пусть кольчужка, но была у каждого ратника. Более того — хватало тех, кто имел «чешую». Да и лошади в полевых отрядах применялись отнюдь не степные доходяги, а куда как получше. В среднем выходило, что на каждого воина при Иване III шло в три-четыре раза больше средств, чем при Иване IV Грозном, что существенно поднимало боевые качества.
Но только не сегодня…
Потому как к славному городку Мурому татар подошло что-то слишком много. По оценке Вани — сотен восемь, а может и больше . Из-за чего хмурился и Холмский, и Беззубцев, и ратники. Обыватели так и вообще — ходили мрачнее тучи. Конечно, данные татары не блистали снаряжением, имея кольчуги лишь у двух или трех десятков. Остальные же обходились без них. Но даже в этом случае их получалось много, слишком много. И на взгляд княжича, и на взгляд местных.
— Чего им нужно? — Поинтересовался Ваня у Константина Александровича, аккуратно наблюдая в бойницу за диспозицией.
— Так ясно что, — усмехнулся Даниил. — Тебя требуют выдать.
— Глупо, — невозмутимо констатировал Ваня.
— Не боишься? — Заинтересованно спросил Константин Александрович.
— А чего бояться? — Удивился княжич. — Даже если город возьмут приступом, убивать меня не станут. Да и пытать тоже. Я им нужен живым и здоровым для переговоров с отцом.
— А отчего же ты считаешь их требование глупым, — поинтересовался Холмский, удивленный весьма разумной и спокойной реакцией десятилетнего парня.
— Выдать меня вы не можете. В бою — есть шанс выжить и победить. А сдав меня — нет. Отец будет в ярости и не простит. Да и урон чести несмываемый. Это понимаете вы, это понимают они. Вот я и говорю — глупо. Зачем ставить такие условия?
— А какие нужно? — С мягкой улыбкой, поинтересовался дядька.
— Да мало ли вариантов? Например, потребовать сдачи крепости с правом спокойно ее покинуть защитникам. Лить в уши любые обещания. Главное — убедить, покинуть крепость. Даже разрешив ее подпалить. А потом, как мы окажемся за стенами, напасть. Главное при этом, не показать свою осведомленность о том, что я здесь нахожусь. И, вроде бы как и не за мной.