необходимые минуты. На мотоцикл такого помощника установить было нельзя, но владельцам
автомобилей я нисколько не завидовала — ничто не радовало меня так, как ощущение под
ногами ревущего, не до конца подчиняющегося мне, металла. Меня никогда не прельщала роль
пассажира, а управляй мотоциклом и вовсе, искусственный интеллект, я бы, наверное, перешла
бы на ролики.
Стоянка перед отделением СИБ была наполовину занята — в основном, автомобили
принадлежали сотрудникам, не ушедшим еще с ночной смены. Я припарковалась и, сняв шлем, взглянула на часы. До начала рабочего дня оставалось пять минут, и опоздавшим вряд ли бы
кто-то позавидовал. Ровно в шесть часов утра и ни минутой позже, на свой пост у двери
заступала Тритри Гайдина — тучная дама неопределенного возраста с тугими колечками
кудряшек и пронзительным голосом. У нее были вечно покрасневшие глаза, подозреваю, от
бессонницы, вызванной тяжелыми думками как бы кого подставить, и покрытые сыпью щеки
из-за круглогодичного злоупотребления клубникой.
Гайдину не любили. Не одному, и даже не пятерым сотрудникам нашего отделения попортили
жизнь ее писюльки, облаченные в форму докладной записки на столе капитана.
Я проскользнула мимо злобной вахтерши, с надеждой выглядывавшей из-за своего стола, и с
намеком постучала по часам, демонстрируя, что не опоздала. Гайдина вздернула нос и
недовольно отвернулась.
— Рэйя, — окликнул меня стажер. Работал он у нас два дня, и имя его я еще не запомнила.
Вполне возможно, что через неделю, после очередной облавы на гренадов, он с воплями
покинет наш отдел и никогда больше не вернется, а если так, то засорять свою память
бесполезными именами не стоит. — Тебя вызывал капитан. И еще, — невысокий паренек с
тонким носом и едва пробивающимися под ним усиками, приблизился и доверительно сообщил:
— У него кто-то из начальства.
Я лихорадочно соображала, где успела проштрафиться. Капитан Оррах, имевший в своем роду
пришельцев с Ангарры, был крупным мужчиной с ярко-зелеными глазами, с сердцевидным, как
у лягушки зрачком, жабрами и чешуей на висках и шее. Громовой голос и привычка в разговоре
сжимать разжимать тяжелые кулаки отлично дополняли зловещую картину, и с непривычки, капитана можно было серьезно испугаться. По правде сказать, именно поэтому большая часть
стажеров отсеивалась уже на этапе собеседования.
Без особой нужды Оррах в своем кабинете никого не желал видеть, это и немудрено, в
огороженной от общего зала комнате и без гостей было мало места. Так что измыслить причину, по которой меня вызвали, я не могла.
— Кто-то из начальства? — эта мысль заставила меня еще больше волноваться. — Как ты это