в зимний сад. Атмосфера в нем способствовала размышлениям, а у меня присутствовала острая
необходимость подумать на тему того, кто мог украсть документы. Я точно знала, что до
передачи уголовного дела Икеру, папка оставалась без присмотра только один раз — когда меня
вызывал к себе Оррах. Но после этого я, напуганная тем, что кто-то шарил на моем столе, такого позволить не могла. Получается, что воришка долгое время выжидал удобный момент, и
воспользовался им сразу же, как только Икер допустил ослабление внимания. И что? Нужно
подозревать кого-то из своих? Кого-то, кто долгое время работает рядом, и всегда помогал в
силу своих возможностей? Я любила всех — даже противную Гайдину, и возненавидевшую
меня Мариссу… Заподозрить сослуживцев в предательстве значило продать собственные
светлые чувства.
Было еще кое-что, почему я пришла в зимний сад, да еще и скрылась за кустом, усевшись в то
же кресло, что и вчера — я надеялась снова встретить загадочную блондинку, разгуливающую
по дворцу, как по собственному дому.
Ждать пришлось недолго. Услышав стук каблучков по плитке, я, словно почуяв добычу, притаилась в своем укрытии. Напрасно — за куст брусники заглянула Бруниса. Вчерашней
незнакомкой она быть никак не могла.
— Сидишь, — глупо констатировала девушка. Я молча кивнула, не желая отвечать и надеясь, что Утвальд уйдет. Шанс того, что блондинка появится и я смогу выяснить ее личность был, но
рассеялся, как только Бруниса, громыхая железными ножками по плитке, подтянула ко мне еще
одно кресло.
— Совсем не хочется спать, — пожаловалась девушка. — Мечтаю покурить, но сигареты здесь
запрещены.
Я была права — сигары ей для полноты образа не хватает.
— Почитай книгу, — равнодушно посоветовала я. — С непривычки здорово убаюкивает.
Бруниса воззрилась на меня с легко читающимся сомнением во взгляде.
— Тебе-то откуда знать?
— Прости, что?
— Спорим, в детстве ты была типичной отличницей, читающей даже под одеялом, подсвечивая
буквы фонариком. Тебе-то откуда знать, что чтение способствует быстрому сну? Ничего
личного, но принцу ты не подходишь.
И Бруниса с неприятной улыбкой закинула ногу на ногу, выставляя бедро, меняя позу на более
сексуальную, и наглядно демонстрируя, что вот ее-то, такую особенную, принц точно оценит.
Резко захлестнула обида — отчего-то, слова про «типичную отличницу» здорово обидели, но я
широко улыбнулась и спросила:
— Бруниса, ничего не имею против твоей внешности — девушка ты симпатичная, но скажи, как
у тебя получилось очаровать свах Отбора? Помимо большой груди, императрица должна