— В том-то и дело, что он не мой, — печально вздохнула королева. — Он на меня смотрит, как на маленького ребенка.
— Да? Ой ли. А мне тут птичка одна совсем другое накануне начирикала.
— Я эту птичку как отправлю куда-нибудь с инспекцией на пару месяцев, — деланно грозно произнесла девушка, — чтобы не чирикала чего не знает.
— Ладно-ладно, больше не буду. Но ведь поцеловал же?
— Угу, поцеловал. Потому что устал выслушивать все, что я ему наговорила про поездку без охраны.
— Только не говори, что тебе не понравилось.
— Да не в этом дело! — воскликнула королева. — Он хотел заставить меня замолчать. Вот и все. Просто рот заткнул, пусть и столь оригинально.
— А что сказал про вашу совместную ночевку? — продолжала допытываться фрейлина.
— Можно сказать, что ничего, — вздохнула Эмилия. — Сказал, что я могу не беспокоиться за свою репутацию, поскольку все будут думать, будто я всю ночь поправляла его подушки и прислушивалась, не собрался ли он умирать.
— Вот ведь… — девушка задумалась, подыскивая подходящее слово. — Нет, ругаться не хорошо, так что промолчу. А что, если тебе обратить внимание на кого-нибудь. Может, тогда поймем, чувствует он к тебе хоть что-то или нет.
— Да на кого? Разве что с твоим братом переписку завести, — юная королева вздохнула. — Больше не с кем. В министерстве выбирать не из кого: или в возрасте, или женаты, или титулом не вышли, чего мне не простят ни аристократы, ни народ, а при дворе у нас матриархат. Разве что Андреас и Гильермо. Но один занят, а второй не в том возрасте.
— Мда, положение, — вздохнула Камилла. — Андреаса я тебе не отдам, да и не поверит никто, в роман с Гильермо опять же не поверят, министры прочно женаты, а относительно молодые аристократы разъехались кто в гарнизоны, кто в поместья.
— Вот-вот. И за границей принцев свободных не осталось, последнего обручили не так давно, — девушка отправила в рот дольку персика. — Впрочем, он все равно был моложе меня на пару лет, так что не убедительно.
— Ладно, об этом мы еще подумаем, — уверенно заявила виконтесса. — А сегодня-то ты чего такая нервная.
— Помогала Филиппу с перевязкой, — королева почувствовала, как снова закололо кончики пальцев.
— Понятно, — Камилла сделала глоток. — А лекаря он позвать не захотел?
— Да он вообще все сам сделать думал.
— Гордость или упрямство?
— И то, и другое, и гарнизонные привычки, — девушка помотала головой, чтобы отогнать видение полуодетого мужчины. Помогало мало.
— В общем, все с тобой ясно, — вынесла вердикт подруга. — Любовь зла.
— Угу, — жалобно хлюпнула носом королева, потом улыбнулась. — Ладно, переживу. Во всяком случае, постараюсь.