Сделав пару кругов по каменному мешку, Филипп стал устраиваться. Тратить напрасно силы не хотелось. Кто знает, для чего они ему пригодятся. Походная жизнь давно приучила графа не суетиться и не дергаться там, где не надо. Не всегда обстоятельства зависят от его воли. И если наступает такая ситуация — проще расслабиться и ждать. Именно так мужчина и предпочел поступить в этой ситуации. Попутно он вспоминал, с кем виделся и о чем говорил. Получалось, что никакой крамолы за ним не водилось. Не считать же чем-то подобным его разговор еще на границе перед отъездом в столицу, тем более, что и свидетелей не было, а Андрес точно не выдаст своего друга. Потом же он предпочитал наблюдать, а при спорных моментах покидать общество. Разумеется, исключая ночи с красоткой Иветт. Но в ней Филипп был уверен. Эта женщина не стала бы пытаться избавиться от него хотя бы потому, что последует за графом на эшафот почти сразу же.
Было еще несколько визитов к барону фон Риспаньи, точнее к его жене, но в Дельменгорсте пока еще никого не осудили за связь с чужой женой. Хоть с двумя и одновременно, все зависит от тех рогоносцев, которые зовутся супругами. Но и тут все, что могло грозить горе-любовнику — это вызов на дуэль, если оскорбленный муж не постесняется выставить на всеобщее достояние грязное белье. В противном случае — банальный отказ от дома. В любом случае граф еще ничего не сделал, чтобы его можно было тащить в темницу. Возможно, думал, но не торопился осуществлять свои честолюбивые планы, и ни с кем ими не делился. Но об этом пока стоит молчать.
Скрипнули дверные петли. Филипп лишь чуть повернул голову, глядя, как в камеру вошел мужчина в маске и огляделся. Граф мысленно усмехнулся. Положение было занято им стратегически верно — теперь его тюремщик вынужден стоять, а он будет лежать. Пусть смотреть приходится снизу вверх, но в данном случае это в плюс ему.
Впрочем, дознаватель словно не заметил такого положения. Он прошелся по камере, словно в первый раз видел это помещение, потом прислонился к стене, положив на выступ бумагу и поставив чернильницу. Неудобно, отметил узник, но постарался мимикой не выдать своих злорадных мыслей.
— Граф Филипп Ланс Йоран Эстеритен, нынешний наследник престола, вы обвиняетесь в покушении на жизнь ее величества королевы Анны-Виктории Косталины.
— Ваши люди уже уведомили меня об этом, — равнодушно произнес мужчина.
— Где вы были в день покушения?
— Когда оно произошло, — уточнил Филипп.
— Два дня назад.
— Два дня… — мужчина призадумался, вспоминая, где он был в тот день и что делал. — С утра дома, после посетил королевский музей.