– Потомки? Я работал на самого Чарльза, мисс.
– Что, – усмехается Клеменс, – грабили и убивали по приказу мафии? Устраивали рэкет? Это же… Это же тридцатые годы того столетия, верно?
– Вы не верите? – Он словно удивляется этому и в свою очередь кривит губы в саркастичной ухмылке. – Между прочим, довольно прибыльный бизнес для того, кому не страшны ни ножи, ни пули.
Клеменс поджимает губы. Уязвленный, Теодор договаривает:
– Хороших людей я не убивал. Только отлавливал охотников до спиртного.
– Ах, так все ради алкоголя?
– Мисс Карлайл. А как еще в годы Сухого закона можно было добыть жалкую бутылку виски?
* * *
День незаметно переваливает за середину, когда они наконец оказываются в Оксфордшире. До Оксфорда всего миля, но машина то и дело застревает в пробках. Довольно уставшие и изрядно потрепанные дорогой, Клеменс и Теодор появляются перед Эшмолианским музеем только в три часа дня.
– Не хотите перекусить? – спрашивает Атлас, останавливаясь прямо у входа. От музейных дверей и фарингтонской коллекции Клеменс отделяют всего лишь три каменных ступени, и она нервно вскидывает руки.
– Мистер Атлас! Давайте осмотрим и ваши, и мои картины, и тогда уже поедим.
Он оборачивается и со скучающим видом осматривает высокие колонны.
– Они никуда не денутся, мисс Карлайл. Эти картины висели тут столетие и провисят еще десятки столетий, а вот мы с вами устали. И нам нужен отдых.
Что именно движет им в этот момент, Клеменс знать не может и даже не думает узнавать. Вздохнув, она послушно переходит через дорогу и идет в выбранный им ресторан. Теодор снова кажется ей непостижимым персонажем из прошлого, который прямо сейчас отчего-то увлечен подъехавшим автомобилем. Оттуда выходит дама в длинном темном платье со шляпой.
В музей Клеменс попадает только спустя сорок долгих и абсолютно молчаливых минут, которые она провела за столиком напротив Теодора. Он не говорил, не смотрел в ее сторону и вообще вел себя так, будто ее рядом вовсе не было. Но едва они пересекли порог Эшмолианского музея, схватил ее за руку.
– Мистер Атлас? – тихо спрашивает Клеменс. Ее вопрос этом разносится по просторному залу.
Теодор коротко дергает головой. Что это значит? Молчи? Следуй за мной? Что?
Они ищут картины – Теодор идет быстрее, чем Клеменс, и ей приходится почти бежать, раз уж он ведет ее, будто слепую, за руку.
– Мистер Атлас! – возмущенно шипит она. – Да в чем дело?
В секции прерафаэлитов он замирает, будто статуя, только что увиденная Клеменс на лестнице. Она высвобождает руку из его хватки и собирается гневно выразить неудовольствие, но к ним кто-то идет.