Теодор молча разглядывает витиеватые буквы и недоумение в его взгляде сменяется неподдельным интересом.
– Знаете, кто автор?
– Нет, но…
Он замолкает, кусает губу в несвойственной ему манере и щурится. Клеменс нетерпеливо елозит в кресле.
– Ну?
– У меня есть точно такой же кусок пергамента, – говорит наконец Теодор. – И я готов голову дать на отсечение, что почерк совпадает.
Новая информация заставляет Клеменс подпрыгнуть на месте.
– А что там написано?
– Deus ex machina, – отвечает Атлас, явно ушедший в себя – взгляд стекленеет, морщины на лбу становятся глубже.
– «Бог из машины»? Странный выбор.
– Там было еще послание. Код, отпирающий замок Стрэйдланда.
Клеменс требуется несколько секунд, чтобы сложить воедино все эти разрозненные факты. К сожалению, общей картины она все равно не видит.
– Кто-то явно хотел вам помочь, – кивает она своим мыслям. – А вот что ему нужно было от меня, я не совсем…
– Может, это просто игра, – отрезает Теодор. – Отвлекающий маневр, уловка. Вас могут использовать, чтобы увести от цели, если я подобрался к ней слишком близко.
– Какой цели? – переспрашивает Клеменс. Ответа она не получает, поэтому заходит с другой стороны: – Но зачем кому-то… У вас есть враги, мистер Атлас?
Он на мгновение выпрямляется и вглядывается вдаль, позабыв о записке, которую все еще держит в руках. На его лице мелькают тени.
– Не знаю, – наконец отвечает он. – Наверняка есть.
– Как это понимать?
– Мисс Карлайл, – вздыхает Атлас, косясь на нее в привычной чуть высокомерной манере. – За двести лет врагов у меня мог набраться не один десяток. Другой вопрос – все ли они уже отошли в мир иной, или же кто-то доживает свой век и хочет поквитаться за какую-нибудь мелкую драку или глупую обиду, которой я бы точно не вспомнил.
– С вашим характером сложно вообще кого-либо не обидеть, – фыркает Клеменс. Игры в двухсотлетнего человека ей порядком надоели, если только не принимать во внимание тот факт, что сам Атлас верит им безоговорочно. Что, впрочем, делает ее догадки не просто фантастическими, а фантастически верными. Только поэтому она продолжает все это терпеть.
– Сомневаюсь, что кто-то из тех, с кем мне довелось столкнуться, еще живы, – задумчиво произносит Теодор. – Конноли умерли, потомки Лучано считают меня мертвым, американские власти…
– Лучано? – прерывает Клеменс, не сдержав удивления. – Вы знакомы с потомками Лаки Лучано[29], того самого, из «Коза Ностры»?
Теодор выныривает из своих мыслей и будто впервые замечает, с каким вниманием его слушает Клеменс. Он оценивающе рассматривает ее застывшую фигуру, лицо, освещенное косыми солнечными лучами, бьющими в боковое стекло, и вздыхает. Снова с присущим ему высокомерием.