— Ты меня… убьешь? — дрожа всем телом, спросила я, но похититель не ответил. Направив свет прямо в глаза, он с минуту стоял молча, делая меня слепой и совершенно беспомощной. Мелкая дрожь разошлась по всем конечностям нервной волной. — Скажи, — попросила я жалобно, чувствуя, как холодный пот медленно стекает по позвоночнику. Ответом была тишина. Фонарь погас, и вмиг стало так темно и тихо. Невидящая, я не поняла, как этот человек ушел, лишь где-то наверху послышался звук запирающейся двери. Закусив ладонь, чтобы не закричать, я тихо заплакала горькими слезами, вспомнив, наконец, как это — дышать.
Отупение долго не отпускало меня, но я, все же, решила попробовать на прочность свои оковы. Несмотря на ржавчину, они были на редкость крепкими, равно как и железные прутья. Я пыталась хоть как-то провернуть их вокруг собственной оси или расшатать, но толку не было. Под деревянным ящиком тоже не оказалось ничего, что помогло бы мне выбраться отсюда или хоть как-то защитить себя.
Ужасно хотелось пить. Губы, став сухими, потрескались и теперь саднили. Колючее платье действовало на нервы, источая запах шампанского и заставляя то и дело чесаться. Невзирая на холод, я согласна была сорвать его с себя и вышвырнуть куда-нибудь за пределы решетки, — но кто знает, как поведет себя этот ряженный собакой маньяк, окажись я перед ним в одном белье.
На улице становилось постепенно светлее. Я сидела на ящике, обнимая себя ладонями, и не зная, как поступить дальше. Закричать? Попытаться как-то привлечь внимание? Было боязно сделать хуже, хотя я тут же сама себе ответила — куда еще хуже-то?
Я не помнила, как он похитил меня. Бросится ли кто-нибудь на мои поиски? Тот же Валера — поймет ли утром то, что я пропала? Сколько я не напрягала память, а момент исчезновения так и оставался белым пятном. После того, как мне стало плохо в коридоре и до пробуждения в заточении — словно провал.
И тут меня озарило: потеря сознания вполне могла быть частью плана похитителя. Тогда, если я не случайная жертва, никто точно не найдет меня здесь. Тут же возник другой вопрос: не был ли маньяк одним из моих коллег?
Все сведения о похитителе сводились к тому, что он был довольно высок и широк в плечах, насколько я могла судить по нашей первой встрече. Не так уж много людей подходит под это описание, в нашем отделе все как на подбор были либо коротышками, либо узкоплечими. Да и голос — никаких ассоциаций, даже намека на то, что я прежде его слышала, не возникло.
Ощущение собственной беспомощности заставило забиться в угол подальше, умножая и без того невеселые мысли о собственной персоне. Никчемное создание.