— Пришёл в себя? — голос принадлежал тому самому главарю, который встретил меня в липовой клинике Св. Терезы.
Он сидел в кресле, держал в руках белую фарфоровую чашечку и медленно, очень медленно помешивал в ней маленькой ложечкой, которая нежно позвякивала о стенки.
Теперь я мог разглядеть этого ублюдка поближе. Не думал, что подобные типы могут служить говнюку Макбрайду. Красиво вылепленные скулы будто держали лицо в определённых рамках, черты крупные, но не грубые, аристократичный нос, высокий лоб в морщинах, благородная седина зачёсанных назад ещё густых волос. В светлых глазах ни ненависти, ни презрения, скорее любопытство.
Оглядевшись по сторонам, я увидел немного. Помещение смахивало на куб, без окон, без видимых светильников. Стены терялись в полутьме. Из мебели только небольшой стол и пара стульев. Ну и мой стул, к которому я был привязан. Но что удивило меня — едва заметный гул и вибрация.
По левую руку от главаря стоял плечистый высокий бугай, голый по пояс. Впрочем, поначалу показалось, что одет он в тёмно-синие штаны и цветастую плотно облегающую фуфайку. На самом деле, весь торс парня украшали цветные татуировки. Лицо круглое, плоское, почти без бровей, глубоко утопленные круглые глазки, короткий нос с толстой спинкой и широкими ноздрями.
Если они не скрывают своих лиц, значит, точно меня убьют, — промелькнула мысль. Засосало под ложечкой, запылали щеки и уши, словно от стыда. И это так разозлило меня, что страх совсем отступил, свернулся в клубочек где-то на самом дне души. Но главное, в голове билась лихорадочно мысль — тянуть время, надо тянуть время. А шанс сбежать всегда может появиться.
Главарь покачался на кресле, мрачно взглянув на меня, сообщил:
— Значит так, Громов. Слушай внимательно. Нам надо, чтобы ты связался с Никитином и вызвал его в то место, которое мы тебе укажем.
— А не пойти ли вам всем на х… — сказал я просто и, скорее всего, ожидаемо для моего собеседника.
В лице его не дрогнул ни один мускул, глаза также смотрели куда-то вглубь себя. Ритмично заскрипело кресло, когда он покачался на нем. И бросил быстрый взгляд на бугая.
Тот размял кулаки. Сделал шаг, мгновенно оказавшись рядом. Обдало едкой вонью немытого тела, пота, дешёвого курева и мочи. Резкий удар под дых. Прожгла острая боль, из глаз брызнули слезы. Я согнулся, но верёвки впились в тело, лишь добавив мучений. Я попытался изо всех сил напрячь пресс. Но против сокрушающего кулака это оказалось бесполезно. На мгновение я рухнул во тьму, а когда вынырнул из неё, обнаружил, что рядом стоит главарь с чашечкой в руках.